Дольче вита по-русски
Шрифт:
– Да без проблем, только не слишком обольщайся, это – не преступление, а несчастный случай. Хотя его кое-кто спровоцировал.
– Ладно, несчастный так несчастный. Доказательства у тебя этому есть?
– У меня имеется диктофонная запись, которая все объясняет. Правда, фамилию и домашний адрес свидетельницы я не знаю, но могу тебе подсказать, кто поможет вам ее найти.
– Таня, я не перестаю тобой восхищаться! Ты за сутки сделала то, что мой отдел мусолил бы целый месяц, а то и больше. Значит, так, до часу дня я занят, а в обеденный
– Я свободна.
– Тогда давай встретимся после часа в кафе «Полиглот».
– Договорились.
Только я отъехала от АЗС, как зазвонил мобильник. Судя по мелодии, это была моя клиентка. Припарковавшись на обочине дороги, я ответила:
– Алло!
– Здравствуйте, Татьяна Александровна! Как ваши успехи?
– Работаю, – ответила я.
– Это хорошо, что не отдыхаете за мой счет, – съязвила работодательница. – А как насчет результатов?
– Пока что их нет, – честно призналась я.
– То есть вы уже проверили Урюпина и пришли к выводу, что и он не причастен к похищению?
– Нет, я работала над другой версией.
– А вот и напрасно! Я же вам сразу сказала – это либо Осташкина, либо Урюпин. Если Вика ни при чем, значит, это – Дмитрий. Между прочим, он мне только что звонил и выражал свои соболезнования. Вы бы слышали его голос! В нем была такая издевка, особенно когда он упомянул о кремации. Я просто не могу пересказать вам все те гадости, что он мне наговорил! Татьяна Александровна, будьте уверены, этим звонком Урюпин выдал себя с головой! Вам остается только одно – прижать его к стенке и заставить во всем сознаться. Вам это под силу, или мне обратиться к другому детективу?
– Валерия Юрьевна, вам нет необходимости обращаться к кому-то еще. Я выведу Урюпина на чистую воду, – уверенно заявила я. – Если он виноват, то двести сорок четвертая статья ему будет обеспечена.
– Что за статья? – живо поинтересовалась Краснощекова.
– «Надругательство над телами погибших», – пояснила я. – Ничего другого тут не пристегнешь.
– А сколько за нее дают? – осведомилась клиентка.
– Максимальный срок по этой статье – три года.
– Мало, – расстроилась Валерия Юрьевна.
– Извините, но закон большего не предусматривает.
– Ладно, сейчас главное – доказать его вину. Дерзайте! – скомандовала Валерия и отключилась.
Ну что ж, Урюпин так Урюпин. Если моя клиентка так настаивает, значит, надо проверить, чем живет-дышит эти последние дни Дмитрий Александрович. Может, он действительно упивается своей местью врагу? Я завела мотор и поехала в центр Тарасова, на улицу Горького, где находилось Общество по защите прав потребителей.
Глава 9
Я недолго думала, под каким предлогом завяжу знакомство с Урюпиным. Место его работы и должность сами собой подсказывали, что надо сделать. Около месяца тому назад я купила замшевые полусапожки, а надела их всего
Открыв дверь, я сразу же оказалось в большом зале, в котором стояло пять столов. Все сотрудники занимались с посетителями.
– За мной будете, – сказала мне женщина, подпиравшая стенку слева от двери. Я ее сразу даже не заметила.
– Да я, собственно, к начальнику, – ответила я и поискала глазами, где там дверь в его кабинет.
– А начальника нет. Когда будет, неизвестно. Лучше займите очередь, – посоветовал мне один из сотрудников. – Вдруг мы вам и сами поможем. Я почти уверен, что поможем.
– Звучит обнадеживающе, – сказала я и присела на свободный стул.
Буквально через несколько минут в офис зашел высокий мужчина в сером драповом полупальто и с кожаной папкой под мышкой. Хозяйским взглядом окинув помещение, он громогласно поприветствовал всех присутствующих.
– Здравствуйте, Дмитрий Александрович. А вас тут девушка дожидается, – самый разговорчивый сотрудник Общества кивнул в мою сторону.
Урюпин оглянулся, прищурился и начал придирчиво меня изучать. Его почему-то больше всего заинтересовала моя сумочка. Она, конечно, была вполне достойна внимания. Но неужели он так хорошо разбирается в женских аксессуарах?
– Что-то я вас не помню… Вы уже пробовали решить свой вопрос без моего участия? – Дмитрий Александрович оторвался от сумки и поднял глаза к моему лицу. Вместо ответа я мило улыбнулась, и это его подкупило. – Ну хорошо, пойдемте.
– У меня вот какая проблема… – начала я, когда мы расположились в его кабинете.
– Милая девушка, честно говоря, я удивлен, что у вас в принципе могут быть какие-то проблемы! Вы совершенно не похожи на тех, с кем мне обычно приходится иметь здесь дело. Купят копеечные товары, а потом удивляются, что они – одноразовые. Вот взять, к примеру, вашу сумку: сразу видно, что она качественная, потому что дорогая. Я даже рискнул бы сказать – очень дорогая.
– Да, вы правы, я всегда покупаю именно такие вещи. Тем обиднее оказаться в рядах потребителей, чьи надежды оказались жестоко обмануты. – Я рассказала о полусапожках. – Гарантийный срок еще не прошел, а вот чек куда-то затерялся.
– Такое, к сожалению, нередко случается.
– В бутике мне заявили, что без чека претензии не принимаются. Понимаете, Дмитрий Александрович, дело не в деньгах, а в принципе! Я купила у них брендовую обувь, заплатила за марку, а что в результате? Вместо запрограммированных положительных эмоций – отрицательные. Знаете, что еще мне там сказали?
– Что?
– Что дефект незначительный и «молнию» вполне можно застегивать и без «собачки» каким-нибудь подручным средством, например, разогнутой канцелярской скрепкой. Каково, а?!