Дольче вита по-русски
Шрифт:
– Хочешь сказать, что, как только опергруппа появилась на пороге, Грындин успел подбросить золотишко в гроб Краснощекова?
– Ты же сам сказал, что гарнитур не нашли. А в гробу его вполне могли вынести из морга, – предположила я.
– Допустим. Но разве для того, чтобы его забрать, так уж необходимо было похищать гроб с покойником? Неужели нельзя было прямо на месте вынуть все, что нужно? И потом, ты сказала, что ночью к дому подъезжала «Скорая помощь», а не катафалк.
– Да хоть маршрутное такси! Главное – гроб должен был
– Нет, Таня, по-моему, взяточничество Павла Грындина никак не связано с похищением трупа. Уж прости меня, но с этим ты явно что-то перемудрила. Лучше потряси хорошенько Шильдикова.
Мне очень не хотелось расставаться со своей версией, и я стала крутить ее со всех сторон.
– Володя, а что, если колье спрятали не в гробу, а в теле покойного страусятника?
Кирьянов посмотрел на меня с сочувствием:
– По-моему, у тебя крыша слегка поехала. Нельзя браться сразу за несколько дел!
– Ну надо же, что я слышу! – возмутилась я, задетая его замечанием. – У тебя в разработке сразу по двадцать-тридцать дел бывает, и крыша от этого не едет. А для меня, значит, всего лишь два расследования – это уже предел?
– Это смотря какие дела. Нет, согласись, твое последнее предположение лежит уже за гранью разумного.
– Почему? Ведь ради чего-то же покойничка выкрали?
– А если покрутить это дело с медицинской точки зрения?
– Ну, покрути, – предложила я.
Володька застыл на стуле с глубокомысленным видом. Чувствовалось, что он реально пытается выстроить какие-то версии в этом направлении. Я была бы рада, если бы ему удалось родить какую-нибудь стоящую идею, но, увы, этого не произошло.
– Сдаюсь, – выдохнул он.
– Значит, так, Владимир Сергеевич, я от своей версии отказываться не собираюсь! Если не хочешь, не помогай мне в этом направлении. Достаточно того, что ты подбросишь работенку Наркоконтролю.
– Одно другому не мешает. Ладно, я попрошу Щеглова – это мой сотрудник, который как раз принимал участие в обыске в морге, – чтобы он подробно рассказал, что и как там происходило. Пожалуй, можно еще и алиби Грындина на ту ночь проверить.
– А для меня пробей адресок Шильдикова Александра Анатольевича.
– Ладно, это не проблема.
– Ну, тогда на этом все. Тебя жена, наверное, уже заждалась. Может, тебя до дома подбросить?
– Не беспокойся, я на маршрутке доеду.
В первой половине следующего дня мне позвонила Наталья и спросила:
– Таня, ну как, вам удалось разобраться со схемой?
– Боюсь вас разочаровать, но эта бумага не представляет практического интереса, – холодно сказала я.
– Как – не представляет интереса?! Вы уверены? – В голосе Кузнецовой послышалось явное разочарование. – Но ведь это именно ее Витя искал в пятницу утром! Он сказал, что у него пропал из папки какой-то очень важный документ.
– Вот именно, документ, а не эти каракули.
– Значит, по-вашему,
– Хорошо, я к вам сейчас заеду.
– Ладно, приезжайте.
Я собралась и поехала к Кузнецовой. Она встретила меня холодно и даже не хотела приглашать в квартиру, потребовав прямо через порог:
– Так, давайте мне листок со схемой!
– Наташа, позвольте я все-таки войду.
– Проходите, – вдова впустила меня, но без особой радости.
В квартире было подозрительно тихо, поэтому я поинтересовалась:
– А где ваши дети?
– Они гуляют с дедушкой и бабушкой, а я пока уборкой занялась.
– Понятно, – я достала из сумки листок, на котором заранее написала небольшой текст, и протянула его Наталье. – Вот, возьмите.
«Возможно, все разговоры здесь прослушиваются. Не верьте тому, что я буду вам говорить! Это – маскировка. Поговорим в открытую чуть позже, у Светланы», – прочитав эти строки, вдова с недоумением уставилась на меня. Я приставила палец к губам, давая ей понять, что надо контролировать и слова, и эмоции. Она моргнула и, к моему облегчению, понимающе кивнула.
Мы прошли в гостиную, и хозяйка извинилась за царивший там беспорядок. А я сразу же принялась искать электронный «жучок». Сначала мои глаза буквально разбежались по сторонам, но потом я задала себе вопрос – где бы я сама пристроила прослушку? Самым подходящим местом мне показалось панно из ракушек, висевшее на стене прямо над телефонным аппаратом. Я подошла поближе, осмотрела панно и наконец-то увидела «жучок». Я молча продемонстрировала его Наталье. Та прикрыла ладонью широко раскрытый рот. Затем я проверила детскую, кухню и другие помещения, но больше ничего не нашла. Похоже, «жучок» был один.
– Скажите, Наташа, как вы себя чувствуете? – спросила я, остановившись рядом с прослушкой.
– А что это вы моим здоровьем интересуетесь?
– Ну, вы все-таки перенесли такой стресс… Вас ночные кошмары случайно не мучают?
– Татьяна, вы пришли, чтобы поинтересоваться, как я сплю? Так вот, я вам скажу – плохо.
– Я так и думала. Может, вам успокоительный травяной сбор попить? – Я сознательно провоцировала конфликт, но Кузнецова не поддавалась на мою провокацию.
– Я об этом подумаю, – растерянно пробормотала она.
Все-таки не все люди одинаково хорошо способны к импровизациям!
– Вот-вот, надо заботиться о своем здоровье, все-таки у вас дети. А длительный стресс до добра не доведет. Пора бы вам уже выбросить из головы всякую ерунду…
– Что вы называете «ерундой»?
– Ну, к примеру, схему, которую вы мне подсунули. Это же очевидно, что ваш муж просто дурачился с детьми… В ней нет и не может быть никакого смысла.
– Да?.. – Чувствовалось, что Кузнецова силится осознать, как ей следует меня понимать – буквально или же с точностью до наоборот?