Долг чести
Шрифт:
— И почему они поступают так со своим главным торговым партнёром? — задал очевидный вопрос Дарлинг. — У нас даже не было возможности обдумать происходящее, правда?
Райан покачал головой.
— События нагромождаются одно на другое. Мы даже не знаем того, чего ещё не знаем.
Президент удивлённо наклонил голову.
— Что ты имеешь в виду?
По лицу Джека пробежала лёгкая улыбка.
— Моя жена любит говорить так о своих медицинских проблемах. Нужно знать о том, что же всё-таки тебе неизвестно. Необходимо сначала правильно сформулировать вопросы, прежде чём искать ответы.
— И как же мы делаем это?
— Люди Мэри-Пэт начали задавать вопросы. Мы
— Неужели они полагают, что мы просто закроем глаза на гибель моряков и…
— Японцы предоставили нам такую возможность. Может быть, они не рассчитывают, что мы воспользуемся ею, но исключать это нельзя. — Райан задумался. — Впрочем, нет. Вряд ли они проявят такое невежество при оценке нашей позиции.
— Продолжай, — приказал Дарлинг.
— Мы произвели слишком значительные сокращения на флоте…
— Говорить об этом сейчас бесполезно, — прозвучал резкий ответ.
Райан кивнул и поднял руку.
— Я знаю, слишком поздно думать почему или как. Но главное заключается в том, что они знают об этом. Всем известно, какими силами мы располагаем и чего у нас нет, а после соответствующей подготовки можно оценить наши возможности. После этого противник готовит операцию, исходя из того, что мы можем предпринять и каким образом он сумеет противостоять этому.
— Да, пожалуй. Продолжай.
— С исчезновением русской угрозы необходимость в подводных силах фактически исчезла. Это объясняется тем, что подводные лодки пригодны по сути дела для выполнения двух функций. Их тактическая задача — уничтожать подводные лодки противника. Однако в стратегическом отношении их польза ограничена. Они не способны завоёвывать господство в море подобно надводным кораблям, не могут демонстрировать военную мощь, не могут перевозить войска и боевое снаряжение из одной точки в другую — а именно в том и заключается морское господство. — Джек щёлкнул пальцами. — Однако они могут перекрыть морское пространство, а Япония — это островное государство. Значит, она опасается морской блокады. — А может быть, подумал Джек, японцы просто сделали то, что дм под силу. Вывели из строя авианосцы, потому что сделать что-то большее не так-то просто. Или как? Проклятие, все по-прежнему слишком сложно.
— Значит, мы можем удушить их с помощью подводных лодок? — спросил Дарлинг.
— Пожалуй. Один раз мы уже сделали это. Правда, сейчас у нас их осталось не так много, всего несколько, и потому японским противолодочным силам действовать намного проще. И всё-таки их главный козырь против нашей попытки удушить их морской блокадой — ядерные ракеты. Стратегическому манёвру с нашей стороны они противопоставляют свой, в 41-м сделать такое они не могли. И всё-таки здесь чего-то не хватает.
— Причины?
— Может быть, и причины. Но сначала я хочу получить ответ на вопрос, что им нужно от нас? Какова их конечная цель? Именно это, а не почему.
Райан повернул голову и посмотрел в глаза президента.
— Сэр, решение начать войну почти никогда не бывает рациональным поступком, предпринятым после разумных размышлений.
— Мне это даже не приходило в голову, Джек.
Райан пожал плечами.
— Есть вещи, которые слишком очевидны для понимания, как сказал сегодня Баз Фидлер.
— Но если причина не является важной, то и цель тоже не играет особой роли, верно?
— Нет, цель имеет важное значение, потому что, если нам удастся понять, к чему они стремятся, чего хотят, мы сумеем помешать им достичь желаемого. Именно таким образом мы начинаем побеждать врага. К тому же противник обычно так стремится к достижению поставленной цели, она кажется ему настолько важной, что начинает забывать, что кто-то другой может помешать этому.
— Словно преступник, решивший ограбить магазин, торгующий спиртным, — согласно кивнул Дарлинг. Слова Райана произвели на него большое впечатление.
— Война является величайшим уголовным преступлением, чем-то вроде вооружённого ограбления, доведённого до крайней степени. И она всегда вызывается жадностью. Нападающая сторона — это всегда нация, стремящаяся отобрать что-то у другой. Победа одерживается в результате того, что вы узнаете, к чему стремятся агрессоры, и ставите преграду на пути к этой цели. Ростки поражения обычно уже заложены в первоначальном стремлении захватить что-то.
— А как это относится к Японии во время второй мировой войны?
— Они хотели создать настоящую империю. По сути дела Япония стремилась к тому, чем раньше владели англичане, вот только они опоздали на пару столетий. Японцы не рассчитывали победить нас, просто им хотелось… — Его голос стих, в голове начала оформляться мысль. — Просто хотелось достичь поставленных целей и заставить нас согласиться с этим. Боже… — выдохнул Райан. — Так вот в чём дело! Все повторяется снова. Те же самые методы начала войны. И, может быть, те же самые цели? — произнёс он, размышляя вслух.
Да, конечно, подумал советник по национальной безопасности. Только надо найти это. Если мы сумеем найти.
— Но сначала нам следует решить свою первостепенную задачу, — напомнил ему президент.
— Да, я знаю.
Джордж Уинстон пришёл к выводу, что он, подобно старому боевому коню, должен откликнуться на призывный зов труб. Его жена и дети остались в Колорадо, а он находился сейчас в салоне своего «Гольфстрима», глядя на раскинувшиеся внизу огни какого-то города. Наверно, Цинциннати, подумал он, хотя не поинтересовался маршрутом, выбранным лётчиками для полёта в Ньюарк.