Долг чести

Клэнси Том

Впрочем, все могло бы обернуться куда хуже. В конце концов, жизнь не такая уж плохая штука, верно? Ньютон сохранил за собой тот же дом, его дети ходили в ту же школу, затем поступили в хорошие колледжи, он остался членом того же клуба. Просто теперь у него другой округ и не надо беспокоиться об этике или законах — впрочем, и раньше это не так уж его беспокоило, — да и платят сейчас куда лучше, правда?

* * *

В ходе учений «Океанские партнёры» связь осуществлялась через компьютерно-спутниковый канал — и не через один, а через три. Японское военно-морское соединение передавало всю информацию в центр по руководству операциями флота в Иокагаме, а американский флот делал то же самое, передавая сведения в

оперативный центр ВМС в Пирл-Харборе. Оба центра пользовались третьим каналом связи для обмена информацией между собой. Таким образом, инспекторы, осуществляющие контроль за ходом учений, имели доступ к полному объёму информации, тогда как командиры соединений такого доступа не имели. Цель учений заключалась в том, чтобы дать возможность обеим сторонам проверить свою подготовку в условиях, максимально приближённых к боевым. По этой причине к попыткам обмана в данном случае относились неодобрительно, хотя вообще-то обман, разумеется, являлся чем-то неразрывно связанным с практикой войн и одновременно чуждым им.

Командующие родами военно-морских сил и служб Тихоокеанского флота, адмиралы, стоящие во главе надводного и подводного флота, морской авиации и службы хозяйственного обеспечения, сидя в креслах, с интересом следили за тем, как развёртываются учения, причём каждый из них беспокоился относительно действий своих подчинённых.

— А ведь Сато совсем не дурак, правда? — заметил капитан третьего ранга Чеймберз.

— Очень умело командует своими кораблями, — согласился доктор Джоунз. Руководитель крупной фирмы, работающей на военно-морской флот, он обладал специальным допуском и оказался в оперативном центре флота с разрешения адмирала Манкузо. — Но это ничем ему не поможет на северном направлении.

— Вот как? — Командующий подводными силами Тихоокеанского флота посмотрел на него и улыбнулся. — Может быть, тебе известно то, чего не знаю я?

— Гидроакустики на «Шарлотт» и «Эшвилле» отлично подготовлены, шкипер. Помните, мои люди работали с ними, создавая новые программы слежений?

— Да и командиры подлодок не такие уж плохие, — напомнил Манкузо.

Джоунз утвердительно кивнул.

— Это уж точно, сэр. Они умеют прослушивать морские глубины, как это делали в своё время вы.

— Господи, — выдохнул Чеймберз, глядя вниз на новые погоны с четырьмя кольцами и словно чувствуя их возросший вес. — Вам не приходило в голову, адмирал, что бы мы делали без нашего Джоунзи?

— С нами тогда был и чиф Лаваль, помните? — заметил Манкузо.

— Сын Френчи Лаваля служит сейчас старшим гидроакустиком на «Эшвилле», мистер Чеймберз. — Манкузо для Джоунза навсегда останется «шкипером», а Чеймберз будет всегда «лейтенантом». Ни один из них не возражал против такой формы обращения, которая существовала на флоте и прочно сплачивала офицеров со старшинским составом (в данном случае бывшим).

— Я не знал об этом, — признался командующий подводными силами.

— Его только что перевели туда. Раньше он плавал на «Теннесси». Очень способный парень, уже через три года после выпуска из школы стал специалистом первого класса.

— Быстрее тебя, — заметил Чеймберз. — Он в самом деле такой сообразительный?

— В самом деле. Я пытаюсь переманить его к себе в компанию. Он женился в прошлом году, скоро родится ребёнок. Думаю, будет не так уж трудно сманить его на гражданку, предложив жалованье повыше.

— Премного благодарен, Джоунзи, — проворчал адмирал Манкузо. — Следовало бы выгнать тебя пинками из оперативного центра.

— Ну успокойтесь, шкипер. Когда последний раз мы собирались вместе, чтобы как следует позабавиться? — Вдобавок ко всему новая компьютерная программа Джоунза была включена в то, что осталось от системы раннего обнаружения подводных лодок в Тихом океане. — Пришло время внести изменения в ситуацию.

То обстоятельство, что у обеих сторон в оперативных центрах «противника» присутствовали наблюдатели, несколько усложняло ситуацию, главным

образом потому, что у тех и у других имелись силы и возможности, которыми, строго говоря, они не делились друг с другом. В данном случае выданные линией раннего обнаружения следы, которые могли принадлежать японским подводным лодкам к северо-западу от Куре, были на самом деле заметно лучше тех, что появились на демонстрационном экране. Подлинные следы сообщали только Чеймберзу и Манкузо. У каждой из сторон в учениях принимали участие по две подводных лодки. Ни одна из американских субмарин не оставляла за собой таких следов, но японские подводные лодки приводились в действие дизельными установками и потому были вынуждены периодически всплывать на шноркельную глубину, чтобы перезарядить аккумуляторные батареи. Несмотря на то что японские субмарины были оборудованы своей собственной модификацией американской системы «Прерия-Маскер», новые программы, разработанные Джоунзом, без особого труда преодолевали эти меры маскировки. Манкузо со своим штабом удалился в оперативный центр подводных сил Тихоокеанского флота, чтобы обсудить последние сведения.

— О'кей, Джоунзи, сообщи нам, что ты сумел обнаружить, — произнёс Манкузо, глядя на бумажные распечатки, поступившие от подводных гидрофонов, покрывавших дно Тихого океана.

Полученная информация появлялась как на электронных телевизионных дисплеях, так и на бумаге того типа, который когда-то использовался для компьютерных распечаток, необходимых для более подробного анализа. Для подобной работы предпочитались бумажные распечатки, и они делились на два комплекта. Один был уже обработан техниками-океанографами, принадлежащими к местной группе системы раннего обнаружения. Для более точного анализа и для того, чтобы удостовериться в том, что Джоунз все ещё не потерял своей удивительной способности разбираться в таких деталях, Манкузо хранил отдельно комплект распечаток, уже обработанный его специалистами.

Хотя Джоунзу ещё не исполнилось сорока, седина уже пробивалась в его густых тёмных волосах. Теперь он уже не курил, а жевал резинку. Зато внимание и опыт у него по-прежнему сохранились, заметил Манкузо. Доктор Рон Джоунз листал бумажные страницы подобно бухгалтеру, напавшему на следы крупной растраты, проводя пальцем по вертикальным линиям, фиксировавшим частоты.

— Мы исходим из того, что они всплывают на шноркель примерно каждые восемь часов, верно? — спросил он.

— Да, они поступают разумно, постоянно поддерживая аккумуляторные батареи в полностью заряженном состоянии, — утвердительно кивнул Чеймберз.

— На каком часовом поясе они функционируют? — поинтересовался Джоунз. Как правило, американские субмарины, находящиеся в море, переводили часы на время по Гринвичу — это название с недавних пор, после резкого сокращения Королевского военно-морского флота, чьё могущество в прошлом позволяло называть исходный меридиан по-британски, изменилось на «всеобщее время».

— Думаю, на токийском, — ответил Манкузо. — Это на пять часов раньше нашего.

— Тогда начнём искать сходные моменты, на этот раз начиная с полуночи и дальше по чётным часам. — Перед ним лежало пять широких сложенных листов. Джоунз перелистал один полный комплект, отмечая время, указанное на полях. На это ему потребовалось десять минут.

— Вот одно совпадение, а вот и другое. Значит, две возможности. Вот это тоже вероятно, хотя и вызывает у меня сомнения. Пожалуй, я сделал бы ставку вот на эту… и эту, для начала. — Его пальцы указали на кажущиеся случайными наборы точек.

— Уолли?

Чеймберз повернулся к другому столу, на котором лежали обработанные комплекты распечаток, и развернул их на соответствующих временных отметках. — Джоунзи, ты проклятый волшебник! — изумлённо выдохнул он. Группе из нескольких опытных техников — каждый из них был экспертом в этой области — потребовалось больше двух часов, чтобы обнаружить то, чего Джоунз сумел добиться всего за несколько минут прямо на глазах потрясённых офицеров.