Долг чести

Марфа В.

– Хорошо, буду лежать, - согласилась Наташа.

Через неделю девушке стало еще лучше. Кирилл Евстигнеевич несколько раз приходил в лазарет, чтобы убедиться, что Наташа действительно больна и, каждый раз видя девушку, лежащую в постели, пришел к выводу, что в тот раз Наташа действительно вставала, чтобы принять лекарства.

Иногда девушка приходила к Егору, чтобы поговорить с ним.

– Наташа, - сказал Егор супруге, - Вот знала бы ты, что мне пришлось в ту ночь пережить, когда у тебя температура

все вверх ползла… Я сидел, смотрел на тебя, понимал и даже чувствовал, как тебе плохо, а ничего сделать не мог.

– Конечно, Егорка, страшно все это… - вздохнула Наташа, - Зато можно считать это Божьей карой за все мои измены. Как говорится, в какой степени нагрешила, в такой потом и ответила.

– Не надо, Наташа, снова это вспоминать, - сказал Егор, - Все в прошлом, и твой побег тоже, так что не волнуйся, все будет хорошо.

Через две недели Наташа окончательно выздоровела и вернулась к работе, а еще через неделю девушка поняла, что все ее жалобы прошли бесследно.

В середине февраля девушка вдруг услышала разговор двух заключенных о том, как они планировали свой побег.

– Пожалуйста, не надо, не стоит так рисковать, - сказала Наташа, - Я как вспомню, как меня вернули, так мороз по коже проходит.

– Испугалась, - усмехнулась одна из арестанток, - А мы так сбежим, что нас потом не вернут, мы на свободу собрались и возвращаться сюда не планируем. С каторги сбежать, наверное, труднее будет, а уже совсем скоро этап.

Слово за слово началась перепалка, перешедшая в небольшую драку. Жандармы зашли в камеру в тот момент, когда Наташа довольно сильно ударила одну из женщин.

Растащив дерущихся, жандармы, узнав причину драки, отвели всех участниц в кабинет начальника охраны.

– Что, Федотова не просто сама сбегать уже не планирует, но и других отговаривает, пусть даже такими методами? – усмехнулся начальник охраны.

Стоя в знакомом кабинете, Наташа думала о том, что, наверное, ее отправят в карцер за драку.

«Точно, в карцер отправят», - подумала девушка, - «И еще хорошо, если на сутки, а вдруг на более длительный срок?»

– Что, Федотова, помнишь, как лежала на лавке, сначала молчала, потом орала, а потом опять замолчала? – спросил Кирилл Евстигнеевич, - И правильно, помни, легче сидеть будет, зная, что любого после побега вернут обратно.

– А что делать с арестантками? – спросил начальника жандарм.

– Этих двоих отвести на три дня в карцер, пусть подумают, стоит ли сбегать, а Федотову предупредить о том, что в следующий раз, если она пусть даже из благих намерений с кем-то подерется, она так же пойдет в карцер, - ответил начальник.

«Обошлось», - подумала Наташа, - «Конечно, арестанток жалко, но не стоит им сбегать».

Когда те самые женщины вернулись в камеру, Наташа сначала боялась, что они решает ей отомстить. Но, на счастье девушки, арестантки решили ее игнорировать, будто она была для них пустым местом, а вскоре из централа начал уходить

этап, которым пошли и эти женщины.

«Захотят – потом сбегут, но я должна была их предупредить», - подумала Наташа.

========== Прокламации ==========

Недели шли за неделями и наступила весна. Постепенно Наташа перестала переживать из-за того, что была вынуждена изменить своему мужу, а позже и вообще прекратила думать на эту тему. Агитация, распространение листовок, арест, измены, этап, побег – все это начало казаться чем-то далеким, что было давным-давно.

Видя, как улучшилось душевное состояние жены, Егор осторожно сказал супруге:

– Вот видишь, Наташенька, и ты повеселела, настроение хотя бы появилось. Как думаешь, когда освободимся, через сколько времени можно будет начинать агитацию снова?

– Никогда, - довольно спокойно ответила Наташа.

– А как же просвещение народа, кто этим будет заниматься? – удивленно спросил Егор.

– Не знаю, я точно не буду, - ответила Наташа, - Хватит с меня года в централе.

– Наташа, зря ты так, - сказал Егор, - Смотри, я тут уже листовку написал, примерный образец. Взял за основу наши старые листовки и слегка отредактировал.

Девушка взяла в руки рукописный вариант листовки, бегло прочла и сказала:

– Нет, Егор, этой ерундой я больше заниматься не буду и тебе не советую.

Положив лист в карман, Наташа сказала супругу:

– Ты же видел, бесполезно народ просвещать. Они на нас ходили посмотреть, как на диковинных зверей в зверинце. С интересом наблюдали, как за клоунами в балагане, а потом шли дальше жить, как живут.

– Ладно, Наташа, забудь, - согласился Егор и подумал, - «Наверное, еще время не пришло, Наташа от шока не отошла».

Прошло полдня. Наташа уже забыла о том, что в ее кармане лежит листовка, поэтому, когда этот листок выпал у девушки из кармана платья, когда она выходила из столовой после обеда, Наташа не сразу сообразила его подобрать и уничтожить.

Один из охранников заметил, что у арестантки из кармана платья выпал листок, поэтому он скомандовал Наташе:

– Задержись здесь.

Развернув бумагу и прочитав первые строчки, охранник заломил девушке руки и повел ее в кабинет начальника охраны.

– У Федотовой в столовой из кармана выпала прокламация, - сказал он.

– И откуда же она у тебя? – спросил начальник охраны. Не дожидаясь ответа Наташи, которая думала, что лучше сказать, Кирилл Евстигнеевич полистал личное дело девушки, увидел, за что она осуждена, и сказал, - Что, и здесь третье лицо нашлось, которому ты сочувствуешь?

– Нет, я нашла эту листовку в коридоре и чисто машинально подняла, даже не читая, - ответила девушка.

– На редкость примитивное вранье, - сказал Кирилл Евстигнеевич, - Для полного счастья, к красной полосе на личном деле* второе нарушение уже, меньше, чем за полгода, добавляется.