Долг грабежом красен
Шрифт:
В центре зала стояли один напротив другого два кожаных дивана, на одном из которых сидел крупный широкоплечий мужчина лет пятидесяти.
У него было слегка рябоватое лицо, темные с проседью вьющиеся волосы зачесывались назад. Мужчина был одет в черную рубашку и черные брюки, что еще больше придавало солидности его и без того внушительному виду.
Когда хозяин апартаментов заметил Полунина, то улыбнулся и шагнул навстречу гостю.
– Здравствуй, Володя, рад тебя видеть, – произнес мужчина в черном, протягивая Полунину широкую ладонь, на мизинце которой сверкнул крупный перстень, усыпанный
– Здравствуй, Мирон, – ответил Полунин, пожимая ему руку.
Василий Васильевич Миронов, более известный в криминальных кругах под кличкой Мирон, был одним из самых авторитетных российских воров в законе.
Полунин познакомился с ним во время своего пребывания на зоне.
Поскольку Владимир был одним из приближенных другого криминального авторитета, Лени Быка, его пригласили на совместное застолье, которые было устроено Быком в честь прибытия на зону Мирона.
Вскоре и сам Леня, и Полунин освободились из заключения. Долгие годы они работали вместе – Полунин угонял автомобили, которые реализовывал через подручных Лени Быка. С Мироном же непосредственных деловых контактов Полунин почти не имел.
Однако он периодически встречался с ним, будучи сам в командировках в Москве или когда Мирон приезжал в город, где жил Полунин. И хотя друзьями Мирон с Полуниным никогда не были, они все же поддерживали приятельские отношения, основанные на взаимном уважении.
Сам Полунин, долгие годы связанный с криминальным миром и занимавшийся соответствующим бизнесом, все же никогда не стремился занять более высокое место в воровской иерархии.
Поэтому когда Мирон предложил Полунину стать «смотрящим» в городе, тот отказался. И «смотрящим» стал Коля-Решето, давний друг Мирона, с которым они провели вместе на зоне не один год.
Полунин знал, что Мирон рано или поздно найдет способ сквитаться с убийцами его друга. Это и послужило главным мотивом визита Полунина.
Когда мужчины уселись друг напротив друга, Мирон кивнул своему телохранителю и сказал:
– Собери нам что-нибудь перекусить. И вино принеси… Самое лучшее. У меня сегодня дорогой гость.
Он перевел взгляд на Полунина и продолжил:
– Я рад, Володя, что ты пришел ко мне. Я хотел тебя видеть и даже искал тебя, после того как ты сбежал от ментов. Но ты так умело залег на дно, что даже мне не удалось тебя найти.
Полунин, довольный, улыбнулся. Он достал из кармана пачку сигарет и, не спеша прикурив, произнес:
– У меня еще остались надежные друзья, которые не предадут и всегда помогут.
– Не сомневаюсь, – подтвердил Миронов. – Я один из них и готов помочь тебе в твоем деле.
– Почему ты решил, что мне нужна помощь, Василий Васильевич? – не глядя на Мирона, спросил Полунин.
Миронов улыбнулся скептически.
– Не надо сильно разбираться в людях, чтобы предположить, чем ты сейчас занимаешься. А зная тебя лично, можно быть уверенным в том, что живешь ты сейчас лишь одной мыслью о мести. Ты, наверно, спишь и видишь, как отрезаешь голову этому отморозку Сатарову. Если я не ошибся в тебе, а я думаю, что не ошибся, то тогда я готов оказать тебе помощь в этом деле. У меня к Сатарову свои счеты.
Полунин, выслушав Мирона, несколько секунд после этого курил, выпуская в воздух
– Не все так просто, Василий Васильевич. Сатаров, конечно, отморозок, который заслуживает того, чтобы ему оторвали яйца. Но сдается мне, что заварил всю эту кровавую кашу не он, а твой дружан-покойничек Коля-Решето. Есть у меня информация, что это он первым вызвал бригаду киллеров в город. Уж не ты ли, Василий Васильевич, помог найти ему этих стрелков?
Малоэмоциональное лицо Мирона после этих слов словно окаменело.
– Ты что же, Володя, обвинять меня пришел? Косяки на меня кидаешь незаслуженные, – произнес он тихим, спокойным голосом, в котором, однако, чувствовалась явная угроза.
– Не обижайся, Василий Васильевич. Я слишком много потерял во время этой войны и еще очень многим рискую. Поэтому, берясь за столь опасное дело, имею право знать всю правду. Поскольку в этой войне мне нужна не помощь, мне нужны партнеры и союзники.
Взгляд Миронова после этого немного смягчился, однако где-то в глубине его серых глаз еще таилась легкая обида.
– Хорошо, – произнес примиряющим тоном Мирон. – Я расскажу тебе все, что знаю. А знаю я, к сожалению, слишком мало.
Василий Васильевич откинулся на спинку дивана и, тяжело вздохнув, продолжил:
– Коля был мой друган. Мы с ним не один год по зонам чалились. Я всегда его поддерживал чем мог. Да, он был не семи пядей во лбу и не самый терпеливый из нас. Бывало, проявлял и горячность. И к старости я стал за ним наблюдать это все чаще и чаще. Но он был честный мужик, с которым всегда можно было договориться. Честно говоря, я сам не ожидал, что он пойдет на такой шаг. Мы не виделись с ним довольно долго, когда он неожиданно позвонил мне и сказал, что ему нужно найти бригаду умелых ребят, которые помогли бы ему разобраться с возникшими проблемами. Сейчас, задним числом, я понимаю, что скорее всего к такому решению его подтолкнула сильная обида. Он никогда не любил эту молодую поросль бандюков-беспредельщиков, которые не уважают никакие законы. И когда ты начал работать с этими братками, отодвинув Колю на второй план, это его сильно задело.
– Ты же знаешь, Мирон, я сделал все, что можно, чтобы Решетов остался при своих интересах. Если бы не я, он не получил бы и того, что имел.
– Возможно, это понял и оценил бы я, но для Николая этого было недостаточно. Для Коли авторитет и влияние всегда измерялись количеством бабок, шуршащих в его кармане. Возможно, он и прав, по большому счету, но жизнь изменилась, сейчас все гораздо сложнее.
Мирон на секунду задумался, словно заново осмысливая случившееся, затем продолжил:
– Когда же вы отказались платить ему дивиденды, Коля воспринял это как вызов, он был уверен, что вы его просто кинули. Я как мог пытался объяснить ему, что не стоит горячиться. Убеждал его, что Володя Седой не тот человек, который на бабках лопается. Я был уверен, что ты не позволишь кинуть его. Но тогда мне некогда было влезать в ваши дела, у меня были свои проблемы. Сейчас я об этом жалею, потому что Коля уже закусил удила. Я никогда не знал его таким злым и оскорбленным. Сейчас я думаю, если бы я приехал к вам в город в тот момент, мы бы разрешили этот конфликт миром.