Долг и отвага. Рассказы о дипкурьерах
Шрифт:
Закончив все эти дела, двинулись в глубь Афганистана. Первая остановка была у крепости Челдухтаран. Встретили нас здесь очень дружелюбно. Видимо, сюда уже дошли вести об установлении добрых отношений между нашими странами, о том, что Советская Россия первой признала Афганистан и протянула ему руку добрососедства и дружбы.
Купили несколько крепких верховых лошадей и мулов, почту погрузили на мулов и караваном выехали в Герат. Отсюда начиналась длинная и опасная дорога.
Солнце палило немилосердно. Узкая тропка, петляющая по краю гор над пропастями, грохот падающих камней, редкая, скудная растительность…
Только через много часов, предельно усталые, добрались мы до первого караван-сарая. Короткий отдых, и снова — горы, солнце, камни…
Готовясь к пути через горные перевалы, в одном из караван-сараев приобрели, по совету афганцев, огромные меховые шубы, которые потом не только спасали от холода, но и служили хорошей постелью, защищали от скорпионов и других насекомых.
Путешествие было неспокойным. Как-то, спускаясь с небольшого перевала к горной реке, мы заметили группу вооруженных верховых, которые при нашем приближении рассыпались в цепь и начали нас окружать.
— Бандиты… — шепнул один из сопровождавших нас военных.
Верховых было человек десять — двенадцать. Наши аскеры взяли винтовки наизготовку. Я распорядился прикрыть мулов и верховых лошадей с почтой. Поставили их в середину, а сами с винтовками наизготовку решили опередить нападавших. Аскеры с гиком, стреляя на ходу, рысью бросились на основную группу, а мы открыли стрельбу по тем, которые обходили нас сзади. Увидев, что перед ними не караван торговцев, а вооруженный отряд, банда начала отходить и скрылась в горах. Много в ту пору по дорогам Афганистана бродило вооруженных шаек. Были это и обычный уголовный сброд, и английские наемники, и остатки басмаческих отрядов.
День за днем продвигался наш караван по афганской земле. Во всех селениях жители, узнав, что мы из Советской России, встречали нас с большим радушием, как друзей. Отдыхали ночами, когда было прохладно. Закутываясь с головой в шубу, спали сном смертельно уставших людей. Дипломатическую почту на ночлеге клали в середину, а сами располагались кругом. Если была возможность, разжигали костер. Один всегда бодрствовал в карауле.
Наконец впереди показался Герат. Чудесен был вид с горы на долину, где среди зеленых чинар и цветущих абрикосовых садов расположился этот древний город, через который с незапамятных времен пролегали караванные пути на Иран, Индию, Китай. Усталые, много дней не видевшие почти ничего, кроме камня и голой земли, мы были поражены красотой города с его мечетями, высокими минаретами, мозаикой красивых построек.
В Герате было советское консульство. Радостно встретили нас товарищи. На другой день вместе с генеральным консулом нанесли визит генерал-губернатору провинции Мухаммеду Сервархану. Губернатор принял нас очень гостеприимно. Долго беседовали, говорили о дружбе советского и афганского народов, о будущем обеих стран. Сервархан интересовался нашим дальнейшим путешествием. На следующий день нам по его распоряжению привели несколько сильных и выносливых лошадей.
После отдыха в Герате снова в путь, но уже на свежих и сильных лошадях,
Те же узенькие тропки над бездной, каменистые русла высохших рек, палящее солнце и ни малейшей тени. Мы так тяжело переносили изнуряющий зной, что решили ехать по ночам, а днем где-нибудь скрываться в тени и отдыхать. Но из этого ничего не вышло. В ночной тьме — а ночи здесь такие, что не видно собственной руки, — было легко свалиться в пропасть, и никто не узнал бы, где погибли дипкурьер Иван Бауман и его товарищи.
Почти весь путь — на огромной высоте, среди раскаленных камней. Тропинкой через очередной перевал, а затем спуск, который тяжелее, чем подъем. Тяжелые тюки с почтой сползают на шею лошади, тянут ее вниз; приходится часто останавливаться и поправлять поклажу.
Неподалеку от Кандагара случилось происшествие, которое могло кончиться плохо. При переходе какой-то бурной горной реки одна из вьючных лошадей поскользнулась и скатилась в реку. Ее вместе с тюками понесло быстрым течением. Раздумывать не было времени. Каждая секунда промедления грозила гибелью лошади и почты. Соскочив с седла, я бросился в реку, быстро настиг лошадь. С огромным трудом помог ей выбраться на берег. Перепуганное животное дрожало мелкой дрожью. С помощью товарищей снял с нее тюки. Пришлось вынуть из тюков всю почту и сушить мокрые пакеты на горячих камнях.
В Кандагаре советского консульства не было, но, видимо, предупрежденные генерал-губернатором Гератской провинции местные власти встретили нас очень заботливо. С удовольствием помылись, привели себя в порядок и немного отдохнули. Отдохнули и хорошо накормленные лошади. На дорогу снабдили всем, что было нужно, вплоть до фруктов и сладостей.
Далее путь лежал в Кабул.
…Снова начался подъем. Лошади, до сих пор спокойно ступавшие по каменистой тропе, вдруг заволновались. Вставали на дыбы, ржали, пытались выбросить нас из седла. Мы никак не могли понять, в чем дело, пока неожиданно, немного выше, на горном «серпантине», не показались идущие навстречу огромные слоны с проводниками и большими тюками на спинах. Шли они спокойно, медленно, с покачивающимися хоботами. Их-то и испугались наши лошади.
Как избежать встречи со слонами? Свернуть некуда, тропинка узкая. Пришлось остановить отряд. Проводник торопливо ушел искать обход и, к счастью, нашел в скале довольно широкий выступ. Загнав туда лошадей и крепко держа их под уздцы, мы кое-как разминулись со слонами (они не обратили на нас ровно никакого внимания).
За свою долгую дипкурьерскую службу я бывал в разных положениях. Летал на самолетах, плавал на подводных лодках, но встречаться со слонами на узкой горной тропке больше не доводилось!
Наконец взят последний перевал и начался спуск в Кабульскую долину. Лошади спотыкались от усталости. Эти прекрасные, сильные кони, которых нам дали в Герате, превратились в заморенных, еле передвигавших ноги кляч. Тысяча километров трудной горной дороги под палящим солнцем, 43 дня пути измотали и нас.
Наконец въехали в Кабул. В полпредстве нас ждали с нетерпением. Ведь мы привезли не только дипломатическую почту, но и письма родных и друзей, приветы и новости из Советской России. Месяц прожили мы в афганской столице, знакомились с городом и его жителями, обычаями и нравами народа.