Долг оплачен
Шрифт:
Он стал уходить.
— Замок?! — крикнула я ему.
Мужчина остановился и медленно повернулся ко мне. Вопросительно вскинул бровь.
Электрик. Он отвечал в тот вечер за отключение электричества на складе.
— Куда тебе столько денег? — закончила я.
— Для звёзд, — загадочно ответил он. — Малышка, я б не дал своим ушлым родственникам тебя облапошить. Всё о чём жалею в жизни, что не дождался тебя. И прости за то, что припёр в коридоре, поцеловать хотелось.
— Ты меня хотел в квартиру затащить! — возмутилась я.
— Одно другому не мешает.
Он подмигнул мне и ушёл к жене.
***
Моя квартира!
Новая, с замечательным ремонтом. В гостиную встала мамина стенка с телевизором. Напротив — два дивана, их мы поставили так, что получился один угловой. Пока мамы нет, можно было и так пожить. К противоположной стене от окна с балконной дверью, я поставила свой письменный стол с компом и вещичками. В прихожей повесили зеркало и подставили к нему тумбочку. Старую дедовскую вешалку нам повесили мужчины, что помогали с переездом.
Это был щенячий восторг. Тётя Люба осталась у меня ночевать, потому что мы до ночи раскладывали вещи.
Во вторник утром пришёл мастер и подключил стиральную машину. В тот момент тётя Люба вернулась из магазина с продуктами и решила мне обед приготовить. И есть я теперь буду, как мечтала, с фарфоровой посуды. Со временем, когда я устроюсь на работу, я всю старую мебель заменю на новую и куплю посудомоечную машину.
Насобирав мусора, я отправилась знакомиться с мусоропроводом. Вначале заглянула в дурно пахнущую трубу, потом слушала, как падает мой пакет. Прокатилась на лифте в домашних тапочках на самый верхний этаж. Хотелось посмотреть, как здесь чердак организован, но оказалось, что наверху мансарда, и отдана она людям из союза художников под мастерские. Усатый дядька, заметив меня на лестнице, пригласил на экскурсию, но я, как настоящий дикий зверёк, метнулась обратно к лифтам. Решила, что на экскурсию схожу в выходные вместе с Розой.
Мне казалось, что даже моя старая одежда не подходит к интерьеру моей замечательной квартирки.
— Милечка, иди быстрее! Мама звонит! — услышала я тётю Любу с кухни, когда вернулась в квартиру.
Уже вкусно пахло супчиком и жаренным мясом. Я быстро прибежала на кухню. На планшете тёти Любы растянулось во весь экран улыбчивое лицо моей лысой мамочки.
— Мама! Как ты?! — радостно спросила я, присаживаясь на старую табуретку.
Всё заменю. И куплю новый столик со стульями.
— Всё хорошо, — начала рассказывать она и смеялась. — Вспомнила немецкий язык.
Она была такая счастливая, что я ни на секунду не сомневалась, что выздоровеет. И, конечно, не жалела о том, что пошла на преступление ради неё.
Мама съехала в разговоре от темы счастья и своего будущего выздоровления к деньгам. Она выражала беспокойство о том, чтобы Анжелика не утянула меня в свою сферу деятельности. Оказывается, она тоже всё знала.
Я клятвенно пообещала её познакомить с тайным женихом.
Осталось только его найти. Но Роза что-нибудь придумает.
Мы пообедали с тётей
Я иногда строчила сообщения.
Солнце: «Он обманул меня! Санчес — это фамилия, а не имя. Если имя, то Санчо. А на мексиканский манер — Алехандро.
Роза: «Ты постоянно о нём думаешь. Даже забавно. Если у него бабушка мексиканка, то скорей всего, она была Санчес. И ему приятно, что ты так его называешь».
Солнце: «Я как-то не подумала о бабушке. А звали её Роза?»
Роза: «Роза Санчес — бабушка твоего сатира. Ты не против?»
Мы обменялись смеющимися смайликами.
— У тебя ведь нет жениха, — это был не вопрос. Тётя Люба внимательно наблюдала, как я переписываюсь.
— Нет, — честно ответила я и убрала телефон в карман.
— Откуда же деньги? — обеспокоенно спросила она.
— Из тумбочки, — усмехнулась, как усмехался дед Эмиль. — Но не из Анжеликиной тумбочки.
Женщина расстроилась и больше ничего не спрашивала.
***
Тётя Люба вышла из дома вместе со мной в четыре часа вечера. Мне нужно было ехать на урок к ребёнку, а ей домой. Мы попрощались.
Ехать далеко было не нужно. За новым спальным районом располагался элитный коттеджный посёлок, где в однотипных таунхаусах проживала элита города. И та квартира, в которой я обучала игре на пианино маленькую Николь, сильно уступала тому дому, в который ездила к мальчику Марку.
Стекло и бетон, вечно зелёные лужайки, узкие уютные дороги с фонариками. Больше всего мне нравилось, что дома с башенками. Я на своём убогом Жигулёнке лихо заскочила во двор одного из домов. Поставила машину между двумя огромными внедорожниками.
Встретить меня вышла охрана. Два огромных мужика приветливо мне улыбались. Я им нравилась. Молоденькая учительница музыки на каблучках и в пальтишке. Тощая по сравнению с их мощными фигурами. Они называли меня по имени отчеству и были очень обходительны. И я была "обходительна" с ними приблизительно метров на пять стороной. Здоровые, страшные. Опасаюсь я таких.
В прихожей большого дома меня встретила гувернантка Марка. Очень строгая женщина сорока лет в классическом чёрном костюме с юбкой ниже колен. Волосы зализаны и очки огромные.
Родители ребёнка уехали на месяц колесить по Европе, Марк пробыл с ними две недели, теперь жил под присмотром нянек и родственников.
Родственники менялись. В прошлый раз в доме был дед ребёнка. Высокий седой мужчина в белой рубахе и чёрных брюках. Казался мне таким классическим, импозантным аристократом. Он разговаривал по телефону, расхаживал по красивейшему паркету гостиной, тяжело волоча за собой одну ногу, на которой повис Марк. Тогда я почему-то расстроилась, что мужчина даже не глянул на меня.