Долг перед видом
Шрифт:
— Кагар, я вас когда-нибудь уволю. Делать выводы — ваша работа. Моя — слушать.
— Интеллектуальный аскетизм, — обиженно пробурчал Кагар. — Вывод тот, что они вырастили бегуна. Возможно, вывели породу.
— За пол витка? Не смешно. Перенесли в свой мир из соседнего и объездили.
— А вот и нет! — обрадовался Кагар. — Месяц назад у них не было бегунов. Шина ясно и однозначно говорила, что они с Беруной мечтают восстановить породу. Растут бегуны долго, и взрослые дрессировке не поддаются. А этот — просто чудо дрессировки.
— Обоснуйте.
— Что?
— Какой
— Хорошо. Первое. То, что бегун взрослый. Весь луг за окном занесен снегом, ориентиров нет. Но о размерах животного говорит темп походки. Темп спокойной ходьбы определяется силой тяжести и длиной конечности. Нога — это маятник. Исходя из этого, мы высчитываем, что бегун крупный. Очень крупный. И, скорее всего, усталый. Походка замедленная. Второе — он очень хорошо выдрессирован. Невооруженным глазом видно, что на спине у него навьючен какой-то груз. Какой — не разобрать, но важен сам факт. Третье — бегун идет сам, никто не ведет его под уздцы. Его нагрузили, хлопнули по крупу, и он пошел туда, где его разгрузят. Он отлично знает дорогу. Вот здесь, видите, тропинка протоптана.
— Может, он отвязался и убежал?
— Пусть так! Но это домашнее животное. До того домашнее, что никто не боится, что он убежит.
— Вы противоречите сами себе. Нельзя за месяц вырастить бегуна.
— Нельзя! — радостно согласился Кагар и замолчал, преданно глядя в глаза. Секретарь еле удержался, чтобы не зарычать.
— Аккумулятор тоже нельзя за один виток сделать. Математику нельзя за один виток придумать. Вездеход нельзя переделать. Переносное Окно нельзя сделать, — очнулся он, заметив, как изменилось лицо Секретаря.
— И разумеется, нельзя сделать все это вместе взятое.
— Выводы, выводы!!!
— Одно из двух. Или Болан научился ускорять время, или нашел такой мир, в котором время идет намного быстрее нашего. Возможно, в тысячи раз. Он и кто-то из его группы прожили за эти пол витка в несколько раз больше. Не знаю даже, во сколько раз больше. Но достаточно, чтоб сделать все, что они сделали. Они продвинули вперед технику, физику, биологию, математику. Возможно, добились биологического бессмертия. Ведь внешне не постарели, а Магма собирается отрастить утраченные пальцы.
Влиятельный секретарь с сожалением бросил взгляд на игровую доску, пылящуюся на подоконнике. Он любил принимать решения, неторопясь передвигая резные фигурки. Но время закручивалось все более тугой спиралью. Он выбивал фонды, обещал, раздавал авансы в счет будущих открытий, на которые намекал Болан. Крутился как белка в колесе. Доска пылилась на подоконнике…
— Пожалуй, вы правы, — произнес он. — Эта гипотеза все объясняет.
— Черта с два! — весело отозвался Кагар, все так же преданно глядя в глаза.
— Гр-р-р… — сказал Секретарь.
— Девушки его группы обменялись фразами на неизвестном языке. Болан трижды произнес непонятное слово.
— Он встретил аборигенов?
— Возможно. Эта гипотеза объясняет неизвестный язык, некруглые размеры деталей, но не объясняет многого
— Когда?
— Это от вас зависит. В очередную беседу так прямо и спросите Болана о машине времени. Неважно, что он ответит. Истину мы определим по голосу, по интонации, по паузам.
— Ты?! — изумился Болан.
— Мы поменялись, — робко отозвалась Шина, теребя лацканы меховой куртки.
— Не стыдно? Если Рави тихая и деликатная, из нее веревки вить можно?
— Бол, это она просила поменяться…
— Думаешь, я тебе поверю?
— Это из-за барабана. Ей тогда играть нельзя будет. Не сердись на нее, пожалуйста.
— Почему?
— Какой ты непонятливый! Это же Сын Грома. Выкидыш может быть.
— Детский сад! Дурдом! Променять меня на барабан! Что хотят, то и делают, — забегал Болан по комнате. — А пораньше не могли предупредить? Думаешь, мне все равно, с кем ложиться? Я же на Рави настроился.
— Ты меня не любишь? — слезы в два ручья.
— Я люблю всех вас. Но организм надо подготовить. — Болан старательно преувеличивал трудности. — Идем на линейку. Сейчас тебе еще от Илиши попадет.
Шина совсем увяла. Чтоб ускорить дело, Болан подхватил ее на руки и понес, стараясь не вдыхать раньше времени запах куртки. Предстоял тяжелый день. Свадьба. О ней Болан забыл. Все планы летели кувырком.
— Болан, зайди ко мне в кабинет, — заговорщицким шепотом позвал Командор.
Одна из стен, которую Болан до сих пор считал обоями, оказалась экраном. Экран показывал спальню сестренок. В спальне было тесно: она не рассчитана на трех драконов.
— Что это? — спросил Болан.
— Слет юных хакеров.
— А-а, — удовлетворенно протянул Болан. — Меня обсуждают. Звук можно включить?
— Можно, — Командор взмахнул рукой. Комната наполнилась голосами.
— … у всех четверых детство в заднице играет, — сердито убеждала остальных Шаллах. — Болан делает то, на что имеет право. Связь работает? Работает! Именно так, как положено, а не так, как вам хочется!
— Тебя на Уродце не было. Там только этим и спасались от скуки. Лазали друг другу в очки, и ловили тех, кто в твои пытается заглянуть. Это спорт, понимаешь? Просто спорт, — горячо возразила Мириту.
— Болан вам ясно дал понять, как относится к этому спорту.
— Напротив! Это вызов нам, нашему интеллекту. Драконы вы, или ящерицы с крыльями? Шаллах, ну не обижайся. Мы же не лезем в компьютер Мрака. Запретил, и запретил… Болан же не запрещал.
— Папа вам тоже не запрещал. Он просто сказал, что головы отвинтит. И на самом деле отвинтит, если только заподозрит, что вы хотите туда залезть.
— Да не в этом дело! — взмахнул лапой Артем. — Игра потеряла интерес. Это то же самое, что копаться в компьютере Терпеливых. Пол жизни потратишь, а потом окажется, что он корень из двух извлекает. Даже еще скучнее. Что на входе, мы знаем. Что получим на выходе, если раскопаем — тоже знаем. Времени жалко. Я — пас.