Долг платежом страшен
Шрифт:
– Ладно, раз уж все здесь, хотя бы дознание проведем. Пошли!
Вслед за режиссером они поднялись на сцену, церемонно раскланялись. Паоло Баттини, вынул из рта сигару и настороженно уставился на полковника Крячко. Похоже, он тоже чего-то еще побаивался. Крячко ответил ему простодушной улыбкой,
– Господа актеры! Позвольте украсть у вас одну минуту! Мы с коллегой никогда просто так не заходим. Вот и сегодня у нас есть один вопрос на засыпку. Как у вас с осветителями? Я имею в виду, ваш Пчелинцев, случайно, не вышел еще на работу?
К Гурову подошла Мария, улыбаясь, поправила ему галстук, а потом, посмотрев в глаза, сказала:
– Чудак! Он же после тяжелой травмы, Леша-то! Он дома лежит, долечивается.
– Как же, лежит он! – недовольно сказал Гуров. – Этот прохвост теперь от следствия скрывается. Следователь нигде его найти не может. Меня вот попросил заняться.
К удивлению Гурова, эта новость весьма заинтересовала актеров. Они постепенно начали стягиваться вокруг Гурова. Он обратил внимание, что на лицах уже не было улыбок.
– Что-нибудь не так? – с беспокойством спросил он, оглядываясь.
– Позвольте, как вы сказали – Пчелинцев скрывается?! – вдруг с надрывом произнес Паоло Баттини. – Это действительно возможно?
– Еще как возможно, – ухмыльнулся Крячко. – Такие, как он, всю жизнь скрываются. А что, вы на него сильно рассчитывали? Свет наладить некому?
Гурова поразила перемена, на глазах произошедшая с заезжим режиссером. Он даже слегка побледнел, а в глазах его появилась смертная тоска. И вообще, обстановка на сцене напомнила ему финальную сцену из «Ревизора», который
– А что, собственно, происходит? – вполголоса спросил Гуров, когда Мария вдруг настойчиво повела его со сцены в зал, а потом в ярко освещенное фойе. – Я что-то не то сказал? Но мне действительно нужно разыскать этого твоего Пчелинцева, а он, наверное, уже дунул в какую-нибудь Оренбургскую губернию…
– Он мог и дальше дунуть, – сказала Мария, оглядываясь через плечо и тут же понижая голос. – Видишь ли, дело вот в чем. Этот мой Пчелинцев пришел после больницы – жалкий, обритый наголо, и начал плакаться на свою несчастную жизнь, взаймы попросил. А у нас в этот день, как на грех, деньги давали… Ну и, одним словом, насобирали ему тут круглую сумму. А Баттини, тот вообще рисануться решил и отвалил ему две тысячи долларов. Прилюдно. И даже расписку не взял. Понимаешь теперь, в чем дело? Все уже, естественно, сидят без денег, а тут ты заходишь и практически объявляешь, что Пчелинцев долги не вернет. Обидно же!
– Ага. Вот, значит, как! – озадаченно произнес Гуров. – И ты тоже дала ему денег?
– Пять тысяч, – смущенно ответила Мария и быстро добавила: – Рублей. Мне его стало жалко.
Гуров задумчиво посмотрел в глубину фойе и заметил:
– Да, его стоит пожалеть. Потому что когда я его найду…
Он сжал кулак и показал его Марии.
– И будешь юридически не прав, – вздохнула она, взяв его под руку, – потому что я тоже не потребовала с него расписки.
– Ничего, я теперь знаю, как нужно выколачивать долги! – грозно сказал Гуров.