Долг Родине, верность присяге. Том 2. По зову долга

Иванников Виктор

– Это мой батько делает, он в магазине ни продукты, ни горячительного принципиально не покупает. Сам всё делает, да матушка ему в этом деле помогает. Такой вот бывший фрезеровщик высшего разряда. Правду говорят, ежели руки золотые, голова на месте, то любое ремесло по плечу. Ловко у него получается. Я вот так не могу, меня и к технике, машинам, да к оружию более тянет. Они поели, попили чаю, помыли посуду:

– Вы ложитесь на диване, постельное бельё уже приготовлено. Я же поеду с Вашими документами. Не знаю когда вернусь. надо ещё и к рейсу готовиться. Машину проверить, грузы ну и так далее. Можете книжку какую-нибудь почитать, там в шкафу

их полно, а можете и телевизор посмотреть. Правда, я сам почти его не смотрю. Нечего! Похвальбу власти, да драки между политиками, или их стрелялки с голыми девчонками? Надоело, да и неприятно! Он сплюнул и, подумав, уходя, добавил:

– Только прошу из квартиры не выходить, так мне Грицко приказал. Вроде он Ваш фоторобот где-то видел. Но на таможенном пункте у дядьки Опанаса всё «охвачено», там нас пропускают, без сучка и задоринки, как по маслу. Зелёная улица нашим машинам! Вскоре дверь захлопнулась, замок щёлкнул. Войцех сходил, посмотрел на этот замок, покачал головою. Подпёр дверную ручку стулом, осмотрел окна, балкон, поприкидывал. Затем разделся и лёг спать. Проснулся от звонка. Сразу же «пришёл в себя», прислушался, услышал повторный звонок. Ясно, Богдан! Он взглянул на часы. Ого, уже почти пятый час ночи, считай почти утро, ничего себе поспал, не одеваясь, быстро прошёл в переднюю, открыл. Вошёл усталый Богдан. Усмехнувшись, спросил:

– Разбудил? А я, видишь ли, задержался, пришлось кое-чего в машине подремонтировать, но, правда, до конца не успел. Завтра снова надо будет поработать:

– Возьми меня с собою. Чего тут мне в четырёх стенах «куковать». В технике я разбираюсь неплохо, полагаю лишняя пара рук не помешает. Богдан устало отмахнулся:

– Посмотрим.

– Хорошо, подумай, а сейчас иди, прими душ, я чего-нибудь приготовлю. Тот снова отмахнулся:

– А чего готовить-то? Борщеца разогреешь, чайку скипятишь, вот и ладно. Мне бы только до постельки добраться. Перед дорогой надо обязательно выспаться. А тут видишь, какая непруха? Задний мост забарахлил, пришлось разбирать, да с электричеством какая-то чепуха, то горят, то не горят задние фары. Войцех опять предложил:

– С электричеством Богдан, пусть будет моя забота. Исправлю, были бы приборы:

– Ладно, я действительно приму сейчас душ, поедим. Похоже, дружок, ты проспал всё это время, ну и дай Бог тебе здоровья. Он быстро разделся, забрал бельё и ушёл в ванную комнату, а Войцех, натянув тренировочный костюм, принялся хозяйствовать на кухне. К тому времени, когда Богдан, приняв душ, более-менее «отошёл» от ремонтных затей, стол уже был накрыт. В тарелках «дымился» ароматный борщичёк, а на плите весело пыхтел старый чайник.

– Правильно учила меня матушка съешь борщечка и сразу будешь сыт, в нём всё есть, чего нужно для жизни. Я чаще всего им только и питаюсь, и ничего сыт, здоров, полон энергии. Всё удивляюсь? И чего это люди по утрам пьют эту гадость кофе. Лучше бы борщечка съели, ну хоть по полтарелки и на весь день, сразу сыт, здоров, а вот от этого пойла какая им польза?

– В нём есть кофеин, он то и даёт энергию человеку.

– А в борщечке энергии, хоть отбавляй. По себе знаю. Упрямо возразил он. С аппетитом съел целую тарелку этого уникального горячего, запил круто заваренным чаем, довольно погладил себя по шее:

– Ух, даже в жар бросило, а расслабило то как? Нет, дружок, всё-таки моя матушка знала чего советовать своему сыну! Ну что? Теперь отдыхать? Ты, я вижу, не очень-то налегал на еду, поэтому

тебя не так расслабило. Но всё равно ложись, поспи, впрок. Всё-таки будем целые сутки в машине. Это не шутка. По себе знаю. Часа четыре у нас с тобою есть, а потом на базу. Осмотришь её, ребята тебя посмотрят. Они знаешь ли, не любят посторонних, очень, насмотрелись на нынешних людишек. Потом займёшься электрикой. К этому времени по твоему паспорту всё будет уже готово. С третьим заодно познакомишься. Затем поедим и поспим с пяток часов на базе, там есть специальная комната, встанем, попьём чайку и в путь. Так и сделали. Через четыре часа, как и приказал себе Войцех, он проснулся. Встал, разбудил крепко спящего хозяина, то хотел было возмутиться, но тут загремел заведённый им будильник. Богдан удивлённо уселся на кровати и зачесал голову:

– Надо же, без будильника встаёт. А я так не могу. Ежели эта погремушка не загремит, то обязательно просплю. Правда не надолго, приходится не мытым, не евши мчаться. Ты, я смотрю как дядька Опанас. Тот тоже без будильника управляется. Да-а, умеют же люди! Однако долго он не стал рассуждать:

– Ты гость, иди умывайся, брейся, ну и так далее. А я на кухню. Время уже совсем светлое, обедать пора. Через полчаса они снова сидели за столом. Салат, борщечок, яичница, крепкий чай. Только они поели, помыли посуду, как в дверь постучали.

Богдан пошёл и открыл. В квартиру ввалился Грицко, сразу же заполнивший её своим могучим телом:

– Как ты тут умещаешься Богдан? Тут же не повернуться нормальным людям, только разве бочком, ровно краб какой-то, загремел он. Но, увидя Войцеха, ловко прошёл в комнату, ничего при этом, не задев и не зацепив, не опрокинув и не порвав. Обнял, постучал огромной ладонью по спине и удовлетворённо спросил:

– Отдохнул паря? А меня Одарка, как узнала, что ты в городе, так сразу же, веди домой сюда, нечего ему по гостям гонять. У меня и обед справный, и всё другое, чего надо уже приготовлено. Вот удивляюсь, откуда только она проведала. Ведь не говорил же я ей. Он развёл руками:

– Еле, еле успокоил, такой концерт пришлось выслушать, второй раз не выдержишь. Она у меня такая. С нежностью, неожиданной для такого большого и с виду хмуроватого мужчины, произнёс он и добавил;

– Вот тут, моя Одарка тебе гостинцев целую сумку приготовила.

– А то он в своей Германии одну гадость, да химию ест и пьёт. Прими друг, от всего сердца. Это тебе вместо твоей пищи сублимированной. Тьфу, слово-то какое поганое! Ешь, пей, вспоминай мою Одарку. Знаешь тут он захохотал:

– Ведь она тебе уже и жинку нашла. Хороша девка. Как взглянешь в её глаза, да как увидишь, как она вертится по делам, так веришь, про всё забудешь. Но конечно, лучше Одарки не найти. Вот такие дела дружок. А с Опанасом, как велел твой друг, я напрямую не говорил. Там за ним присматривают ныне. Но он же хитроват, через родича нашего свои приказы мне шлёт. Дюже за тебя переживает. Уж больно ты в поганое дело впутался. Мне сказано ежели чего, то сразу же переправить тебя к нему. У него ни одна собака до тебя не дотронется. Всё сделает для своего боевого товарища. Но ты не переживай. Выпустим тебя из «ныньки» миром. А в Европе кому ты нужен? Там своих проблем хватает и на нашу службу безопасности, и на Российскую им наплевать, они и пальцем не пошевельнут. Люди второго сорта мы теперь для них! Все женщины наши проститутки, все наши мужчины русские мафиози! Так то! Ладно, чего передавать твоему боевому товарищу?