Долгая дорога домой или Мы своих не бросаем
Шрифт:
Грохот разрывов, вспышки в ночи, крики, все слилось в один нескончаемый спектакль смерти.
– Лежать! – прикрикнул я на вскочившего Жуля. – Не высовываться! – И тут же сработала защита Шизы. Бомба разорвалась рядом с нашим окопом. И защитный купол Шизы прикрыл нас. Я выглянул из окопа. Большие неуклюжие машины словно сошедшие с картины тридцатых годов нашего века, урча моторами медленно и низко кружились над расположением полка. Они выискивали цель и пикировали на окопы.
– Твою дивизию! Почему никто не отражает нападение с воздуха? – Я перехватил винтовку поудобнее и выпустил очередь в пикирующий бомбардировщик.
– Получилось! – обрадовался я. Под моими ногами лежали накрыв голову руками все бойцы разведки. – Эй Вы! Чего лежите. Живо открывайте огонь по самолетам противника. Но меня послушался только Адвокат. Он подхватил две винтовки и почти не целясь встав в полный рот открыл огонь по кружащим самолетам.
– Адвокат. Не шмаляй просто в воздух. Стреляй прицельно вон в того что к нам приближается. – Громила перевел огонь на летящий к нам бомбардировщик и с трех сдвоенных выстрелов сбил его.
– Ого! – вскричал полный восторга громила и стал лупить по другому. После пятого сбитого самолета противник поспешил отступить. Мы постарались угостить их в хвост, но бомбардировщики резко взвыв, набрали высоту и скрылись в черном ночном небе.
Вокруг нас клубилась пыль, горела земля и поднимались столбы дыма от сожженной техники. К нам в окоп запрыгнул ротный.
– Какие потери? – спросил он.
– Потерь нет. Легатштурмфютер. – первым доложил я. – Личным составом роты были сбиты пять бомбардировщиков противника.
– Приятно слышать, боец, – ответил ротный и дернув меня за рукав оттащил в сторону. – Тебя как зовут боец? – когда мы остались одни и нас никто не мог услышать
– Изя Кауф.
– Вот что Изя. То что вы сбили самолеты противника знаю я и вы. Тебе не удастся доказать, что это делали бойцы моей роты, а я настаивать на этом не буду. Вся слава достанется нашему «полкану». Объяснять надо?
– Нет, я с Идифа. Понятливый. Наказывают невиновных награждают непричастных.
– Вот и хорошо Изя. Я вижу что ты парень с головой и поэтому пошлю предоставление на присвоение тебе звания юберштурма. Будешь командовать первым взводом. А теперь командуй личному составу, вылезать и собирать убитых и раненных.
Вот так началась наша служба, ни на шаг не приблизившая меня к потерянному сундуку.
Корданье с мрачным видом подал лист с гербом. – вот отречении Гаринды в пользу Брана Швырника. – Он невесело усмехнулся и отвернулся в сторону. Бывший его подчиненный, который оказался главой агентурной сети на Суровой взял лист, внимательно прочитал и остался доволен. Он достал сигарету и закурил. Удобно откинувшись на спинку кресла, посмотрел на Корданье.
– Листан, а почему не весел? – он иронично посмотрел на бывшего всесильного начальника личной службы безопасности губернатора. – Все получилось ты выполнил свое задание... или почти выполнил.
Корданье увидел его взгляд и скривился.
– А понимаю. Жаль расставаться с властью. – Мужчина открыто глумился над ним. – Но ничего женишься и уедешь с молодой женой, детишки пойдут. Совсем другие заботы будут.
Корданье не сдержался и лицо его передернулось как от конвульсий.
– Что не хочешь жениться? – засмеялся
– Но… Вы мне обещали…
– Обещал. Обещал и обещание выполню. Женишься, заберешь ее о сюда, а потом делай что хочешь. Можешь даже сюда вернуться. Опыт у тебя есть, возглавишь тройку агентов на станции. А теперь возвращайся к своей невесте и увози ее с планеты. Операция вступила в завершающую фазу и помех не должно быть.
Корданье поднялся со стула и не глядя на собеседника вышел.
– Идут. И Бран сними. Смотри какую толпу собрали. – глядя на экран проговорила Гаринда. Сердце ее сжал кулак стыда. Как она могла так себя вести? Дура! какая же она дура! Бран шел бледным и сосредоточенным. Только взгляд рассеянный, бездумно оглядывающий улицу выдавал в нем состояние наркотического опьянения.
– Среди них нет главных действующих лиц, Гаринда, это все массовка. – ответил Карл. Посмотрим что они приготовили. Бран под наркотиками и остальные тоже.
Группа из тридцати человек прошла к телецентру и беспрепятственно прошла во внутрь. Вперед вышел Бран и тихим безжизненным голосом сказал вышедшему ему навстречу руководителю информационных каналов. – У меня заявление для моих подданных.
– Ваших подданных?
– Да.
Группа поддержки зашумела. Тихо! – поднял руку один из пришедших. Он вышел вперед. – Мы требуем предоставить нам эфир! Мы инициативная группа жителей колонии. И Мы выдвигаем свои требования.
– От имени кого вы говорите? Это первый вопрос и второй – что за требования. Я хочу их услышать до эфира. – вежливо спросил представитель информационных каналов.
– Мы говорим от имени всех колонистов. Нам надоела эта чехарда со властью приближенными Гаринды. Она дискредитировала себя в глазах людей своими порочными связями. Мы требуем назначить Ее мужа графа Швырника губернатором и хотим стать его подданными.
– Но мы все подданные Ее Высочества…
– Это ничего не меняет. У нас есть свой граф, мы живем на его земле и хотим быть его поданными. Пусть он остается подданным Ее Высочества.
– Ну хорошо. – мужчина отступил. – Вам будет предоставлен эфир. Кто будет выступать?
– Сам граф.
– Проходите.
– Почему нет заводил? – с волнением спросила Гаринда. – Это все пешки.
– Они хотят управлять Браном из-за кулис.
– И что Бран сейчас выступит с обращением к народу?
– Выступит. Но его будут слушать только в студии и в подвале, где засели агенты корпорации. По колонии это транслировать не будут.
… Таким образом, я принимаю всю полноту власти в колонии в свои руки. Для вашего сведения называю кандидатуры вновь назначенного правительства. – Бран говорил спокойно и немного невнятно.
– Ну вот теперь мы знаем всех действующих лиц, – потер руки Карл. И все они с одной и той же планеты. Конечно трудно просеять всех новоприбывших колонистов и мы слишком опрометчиво действовали при наборе переселенцев, но ничего мы это подправим. – он кинул на Гаринду мимолетный взгляд.
– Простите мидера, за мою настойчивость, но скажите что вы будете делать в семейном плане? – спросил Карл меняя тему. – Вы простите что я вмешиваюсь... но ваши отношения переросли семью и сказываются на благополучии колонии.