Долгая дорога домой

Лисицын Антон

– - Нас свои в темноте не подстрелят?
– - перебиваю, заметив часовых, прохаживающихся по крутому земляному валу.

– - Да не должны, -- с сомнением в голосе, протягивает он.

– - Ты хоть крикни, а то обидно будет.

Метров за триста он останавливает коня.

– - Эй, не стреляйте!
– - сложив ладони рупором, кричит он.
– - Это я -- Андрей!

– - Так вот ты какой, Лис, -- раздается ленивый мужской голос за спиной.

Спрыгиваю на снег и неторопливо разворачиваюсь. Молодой

мужчина с не запоминающимся лицом, одет не по погоде: легкая телогрейка на голое тело, шаровары и сапоги. На кожаном поясе висит сабля и несколько кисетов.

– - Так вот ты какой, Микола, -- с той же интонацией, отвечаю я.

– - Что-то ты плохо выглядишь -- в домовину и то краше кладут.

– - Не дав слова, крепись, а дав слово, держись. Только препятствий оказалось слишком много...

– - Микола, ты нас проведешь, -- влезает в разговор Андрей, -- али мне дальше кричать?

– - Проведу, -- кивает казак и громко клекочет, как какая-то хищная птица, -- а то от твоих криков у всех баб молоко пропадет. Ты что ль, младенцев кормить будешь?

Отсмеявшись, мы идем в городок. Часовые все так же продолжают нести караул на валу.

– - Долго ждал?
– - интересуюсь у встречающего.

– - Нет, у меня предчувствие было. Да и интересно было глянуть на человека, в одиночку спасшего дочку атамана.

– - Кого?!
– - запинаюсь, и чтобы не упасть, опираюсь на плечо казака.

– - Ты что не знал, что Василиса его дочка?

– - Ешкин кот! Точно, кошевой же говорил про это, но когда спасал, то не знал кто она такая. Вижу, дивчина к стене у колдуна прикована, стою и думаю -- зачем старикашке ее оставлять? Еще научит ребенка чему-нибудь плохому, вот и забрал с собой.

– - Ну ты...
– - начинает хохотать он.
– - Тут атаман по царски тебя наградить собирается, а ты ради пакости ее спас!

– - Надеюсь не женить меня на ней?

– - Не, -- мотает он головой, -- жених у нее уже есть, весной думали свадебку сыграть.

– - А как она в плен попала?

– - В одиночку решила съездить, сокола своего кривокрылого проведать, а по дороге ее и схватили.

– - М-да, ума видать совсем маловато, -- поправляю капюшон.

– - Дело молодое...
– - усмехается Микола.

– - Так в чистом поле любиться-то холодно, -- из ворота балахона высовывается голова Торквемады.

– - Ты и с котом. А изба где?

– - Убежала -- ноги слишком длинные, да и холодно тут.

Посмеялись и идем дальше. Странный городок: скученные приземистые домишки, крытые камышом, но большая центральная площадь, где горят костры и слышно пьяные разговоры, и такие же песни.

– - Пошли к Кругу, -- провожатый кивает на небольшую группу людей, -- а ты, Андрей, вертайся назад к товарищам.

Спускаю Торквемаду на утоптанный снег. Он мгновение

постоял, а затем куда-то понесся, видать кошку учуял.

Пробившись сквозь толпу, и останавливаемся, не доходя пары шагов до атамана с кошевыми.

– - Вот, Василий, тот, кто твою Василису спас.

С бревна встает богато одетый, невысокий мужчина с роскошными усами. За пояс заткнут пистоль, помимо уже привычной мне сабли.

– - Ох, успокоил старика, -- он стискивает меня в объятиях, -- спас дочурку, а мы места себе не находили. Чем тебя наградить?

Медведь, а не старик! Аж ребра захрустели!

– - Мне в Москву надо, -- переведя дыхание, говорю ему.

– - Скоро оставшиеся кошевые подъедут, "птичку" твою послушают, -- начинает он, -- обсудим и поедем.

– - Вы шкатулку с письмами не потеряли?

– - Все в целости. А ты садись -- поешь, а то какой-то ты бледный и худой.

– - Препятствий много было, не все смог легко осилить.

– - Вот и отдыхай, силы копи! Скоро они понадобятся всем нам, отдыхай!

Киваю и отхожу к Миколе.

– - Вы что, всю зиму так гуляете?
– - интересуюсь, отрываю куриную ножку.

– - Зипунов набрали, да на мед обменяли, -- он протягивает мне кружку.
– - Да и что еще делать?

– - Это да, нечего, -- делаю глоток, кислое вино.
– - А летом что?

– - По походам: когда мы кочевников, когда они нас.

– - Весело живете, -- отрезаю ломоть от печеного кабанчика.

– - Так между османами и Русью, мы одни стоим.

– - Ничего, -- снова наполняю кружку, -- даст Бог -- все изменится.

– - Странно такое слышать, -- он шепчет мне на ухо, -- от чуди красноглазой.

– - Хм, ты поменьше бы пил, -- залпом опустошаю кружку, -- а то уже мерещится тебе.

– - Я из запорожских казаков!

– - А я из далеких земель, и что?
– - беру пирог с рыбой.

– - У нас знания от волхвов остались, и люди, умеющие то, во что не верят остальные.

– - Успокойся, -- подливаю ему вина, -- слышал я о характерниках. Да только все меньше и меньше вас.

– - Пока эта земля стоит, то и мы будем!

– - Нет ничего вечного, -- качаю головой, -- но не будем о грустном. Давай пировать!

Погуляв часов до трех ночи, все разбрелись спать. Микола предложил остановиться у него.

Вот и жилище характерника, почти у самого земляного вала. Такой же приземистый домик, крытый камышом. Заходим внутрь. А, деревянный каркас и плетенки из ивовых прутьев или камыша, обмазано все это глиной. Такое здание быстро строится, да и в случае чего бросить не жалко. В середине мазанки сложен круглый открытый очаг, где мерцают багровые угли. Микола подбрасывает на них пару расколотых поленьев. С негромким потрескиванием они начинают разгораться.