Долгая дорога к любви
Шрифт:
Со дня смерти мальчика, глубока тоска и вязкая депрессия поселилась в квартире. Анфиса не снимала траур, плакала каждый день и обвиняла себя во всех грехах. Она работала в отделе кадров Медицинского университета на Московской, вечерами заходила в небольшой Храм святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, расположенный тут же недалеко, ставила свечи и неистово молилась перед алтарём. Как мерзкий паук, рак постепенно проникал в тело несчастной женщины и вил там свои паутины. Иосиф также неимоверно сложно переживал потерю приёмного сына, пряча свою боль за редкими вспышками мало контролируемого гнева и горького самобичевания. После чего уходил в
С матерью одиночкой сорокалетний разведённый офицер познакомился в гостях у брата Тимура. Анфиса работала организатором в доме культуры в селе Михайловка и была подругой детства Розы – жены Тимура. За десять лет совместной жизни, Йося привязался к весёлому Егору, как к родному. Прививал мальчику любовь к спорту и технике. Конечно же, они помышляли о рождении общих детей. Ночами Иосиф бредил о дочурке – темноглазой, со светлыми кудрявыми волосиками. Но с течением времени стало понятно, что судьба не благоволит им.
И в первом браке у троюродного брата Милы не было детей. Капризная красавица жена сама ушла от него, не выдержав постоянных служебных командировок и сурового характера. Тем не менее, как благородный мужчина и офицер, Иосиф оставил Кристине прекрасно обустроенную двушку в центре на Большой Садовой, а сам стал снимать студию на Вольской, недалеко от Юридической Академии. Через год познакомился с Анфисой и буквально месяц спустя женился на доброй молодой женщине с ребёнком, страстно мечтая о полноценной семейной жизни, наполненной простыми хлопотами, вкусными ужинами и прогулками по набережной Волги.
Когда Мила с Филиппом решили переехать во Францию, то именно семье троюродного брата она предложила поселиться у неё на квартире и выплачивать кредит. Втроём ютиться в однушке было непросто, и родственники с радостью подписали договор.
Всё нежное и воздушное настроение Милы увяло от душной атмосферы концентрированного горя. Ей уже не терпелось побыть одной. После чая, Анфиса с Иосифом покурили в лоджии на кухне, быстро и сухо попрощались и уехали к Анне Васильевне.
Сначала Мила стала разбирать чемоданы, но ей расхотелось складывать свою одежду в шкаф спальни, где ещё находились вещи погибшего мальчика. Да и ночевать там, на тахте, под его неживым взглядом, у неё не возникло желания. Придётся спать на диване в зале.
Поэтому она подключила ноутбук к электросети и интернету и сразу же позвонила Филиппу на скайп. Последний раз они созванивались буквально на пару минут в прошлую субботу поздно вечером, когда она прилетела в Саратов.
Глава 8 Филипп
На экране видеосвязи супруг выглядел бледным и утомлённым. За последние два дня, вернее, бессонных ночи, что жена уехала из Франции, он провёл, вероятно, худшие времена своей жизни. Ощущение пустоты и бессмысленности вдруг наполнило его, вызвало мучительные мысли о её возможном уходе и страхе, что он её больше не увидит. Теперь он искренне жалел о том, что не поехал вместе с Милой. Он отметил её новый цвет волос и красивую укладку, и, кольнувшую в сердце, самодостаточную улыбку. Вот он – первый предвестник свободы. Привыкнет, и не захочет возвращаться.
Накручивая на палец локоны, Мила подробно описывала мужу своё насыщенное яркими впечатлениями времяпровождение с самого начала, то улыбаясь от приятных воспоминаний в театре, сауне и от маминых угощений, то роняя слезу над трагическими событиями в жизни родственников.
Продолжая рассказывать новости о семье,
А сейчас, их привычную панораму не узнать. Современные, многоэтажные здания так близко располагались друг к другу, что казалось, можно без бинокля наблюдать за жизнью соседей из противоположного дома. Для парковки автомобилей практически не было свободных мест. Крики играющих детей и стук мячей на игровых площадках разносились по всему периметру двора. На балконе лежала ржавая раскладушка, на которой, как поняла Мила, иногда ночевал Йося. Толпились пустые бутылки из-под пива вокруг большой консервной банки, до верху заполненной окурками.
Если визит по ванной комнате, залу и коридору его вполне удовлетворил, но как только Филипп увидел внутреннее обустройство их бывшей спальни, то сразу же стал гневно возмущаться. Он требовал незамедлительно убрать траурные атрибуты, которым не место в жилой квартире. Тут вся его нервозность, скопившаяся за последнее время, выплеснулась в обличающей родственников декларации. Какие же люди эгоисты, каждый только и думает, что о себе и о своих проблемах.
Пока Филипп высказывал своё негативное мнение по поводу увиденного, Мила почти не слушала его, размышляла. На самом деле она пока не знала, как ей поступить. Попросить родственников забрать вещи мальчика из спальни? Она чувствовала, что для Анфисы эта комната превратилась в своеобразный алтарь, связывающий её с образом сына. Её нельзя осуждать за такое поведение. Неизвестно, как бы справлялись осуждающие люди, если бы с ними произошло такое горе. Легче всего критиковать других за то, с чем сам никогда не сталкивался. Тем более, что она больна раком. Это может ещё больше её травмировать и лишить воли, так необходимой для борьбы с коварной болезнью.
С другой стороны, это её квартира, собственность, не может же она проживать чужое горе, как своё. Тем более, что Мила теперь предполагала, что именно эта трагедия подорвала здоровье жены её троюродного брата. Им обоим требуется в первую очередь психологическая помощь, а не жалость. Надо будет как-то осторожно поговорить на эту тему с Иосифом.
Филипп предложил созваниваться каждый день в удобное для него время – после обеда. Мила немедленно согласилась и, пожелав хорошего дня, отключилась. Она ещё хотела договориться о встрече с сестрой Варей и сходить в магазин за едой для ужина.
Красиво обрамлённое волосами лицо Милы с её обычным задумчивым выражением на какое-то время зависло на экране компьютера. Было странно видеть жену не рядом с ним, а там, далеко. Вся рутинная наполненность их жизни вышла на первый план, выпятила значимость её постоянного ухода за ним. С самого начала её отсутствия дома, ему стало очевидным, что он беспомощен как ребёнок. Не знает, где находится посуда, как включать посудомоечную машину и варить кофе. Такие простые бытовые занятия занимали много времени, утомляли и ещё больше раздражали его.