Долгая дорога в небо

Краснов Алексей

– Ну тогда не будем терять времени. Пойдемте.

И мы неспешным шагом направились к самолету. За три дня, ушедших на сборку, я успел порядком утомить здешних технариков своим стремлением залезть всюду и кучей вопросов. Но зато теперь неплохо представляю конструкцию и к тому же уверен, что самолет собран правильно и качественно. Дойдя до самолета открываю дверь, шибко напоминающую автомобильную, и забираюсь внутрь. Компоновку «Дефендер» полностью унаследовал от предшественника – прохода в центре салона здесь нет, каждый ряд кресел имеет свои двери. Ну то есть посадка в этот самолет осуществляется точно так же, как и в обычную легковушку. У меня, правда, только три места в салоне – остальной объем занимала аппаратура, демонтированная

в ходе демилитаризации и конверсии самолета. Но радар, стоящий в носовом обтекателе, оставили, за что им огромное спасибо. И не меньшее спасибо ребятам за прилагающиеся подвесные баки на полсотни галлонов каждый. Или двести двадцать семь литров, если в более привычных нормальным людям единицах. Но пока что они мне не нужны и хранятся в том же контейнере, в котором и приехали сюда.

Я успел поставить самолет под питание от аккумуляторов и извлечь из лежащей в кабине папки бланк предполетного осмотра, после чего пришлось отвлечься на подъехавший топливозаправщик на базе небольшого грузовичка размеров «Газели». Побултыхав в банке слитый на пробу керосин, дал добро на заправку, сообщив заправщику потребное количество литров, а вернее - галлонов, в точности совпавшее с емкостью баков. Лентяй я, лентяй. И центровку считать не хочу. А для полностью заправленного пустого самолета она уже посчитана добрыми ремонтниками. Обожаю этих людей! Не только самолет откапиталили, но и не поленились переделать центровочные графики после снятия оборудования. Хотя могли бы и не делать – центровка-то ушла вперед, что нормально, а не назад – самолет стал еще устойчивее, чем был.

Теперь можно и предполетным осмотром заняться. Это с моей стороны, конечно, некоторое разгильдяйство – по-хорошему я должен контролировать заправку. Даже при наличии автоматики, прекращающей подачу топлива при достижении нужного значения. А ее здесь отродясь не было. Но произведенные нехитрые расчеты утверждают, что я успею несколько раз обойти вокруг самолета до того, как он будет заправлен. Чем и займусь.

Начинаю, согласно ведомости, от носа по часовой и ставлю галочки напротив выполненных пунктов. Особое внимание уделяю винтам – все остальное будет осматриваться после запуска повторно, а их тогда уже не посмотришь. Не знаю, правда, что сейчас на винтах можно увидеть – заработать какой-нибудь скол или вмятину я пока что не мог физически, а обледенение здесь проходит по разряду баек Старого Света. Но орднунг ист орднунг, как говорят немцы. Да и перед Юджином надо нарабатывать репутацию серьезного человека.

Ну, вроде все в порядке. Завершив «круг почета» заглядываю в кабину и бросаю взгляд на топливомер. Ну да, еще триста с чем-то фунтов качать, правильно я все прикинул. Ну оно и так понятно было. Если бы ошибся – уже бы об этом узнал. А если керосин из дренажей не хлещет – значит все нормально. Дождавшись нужных цифр, скрещиваю руки в интернациональном жесте «стоп» и иду к заправщику расплачиваться за полученное топливо. Юджин же тем времен сам осматривает самолет.

– Закончили? – спросил он, подойдя ко мне.

– Да. – киваю я. – Самолет заправлен, осмотрен и готов к вылету.

– Ну пойдемте тогда в кабину.

Заняв свое законное левое кресло, я щелкнул рычажком включения аккумуляторов. Все в норме, никаких неожиданностей, питание на потребители пошло. Потому одеваю наушники и начинаю звать «ответственного за все»:

– Дели-Контроль, Браво-Новебер-Дельта, разрешите запуск.

– Запуск разрешаю. – тут же откликается диспетчер.

Вот и славно. Запускаю поочередно оба двигателя, после чего достаю из-за своего кресла «уши» и выбираюсь наружу. Не стоит на месте прогресс, однако. Беспроводной гарнитуры СПУ[самолетное переговорное устройство] я раньше не видал, а теперь вот обзавелся. Ну вот заодно и ее опробуем.

– Кабина – Земле.

–

На связи. – отзывается Юджин.
– Проверка органов управления.

Процедура вообще-то совершенно стандартная, но сейчас она выполняется немножко через задницу из-за моих прыжков в кабину и обратно. По идее, летчик должен спокойно сидеть в кабине, а «на ушах» стоять выпускающий техник. Но у нас получается вот так. Ну ладно. И управление, и механизация работают штатно – можно переходить к гонке двигателей. Минут через двадцать, убедившись в том, что никаких внешних признаков нештатной работы движков нет, забираюсь обратно в кабину. Надо же самому понять, насколько быстро они набирают мощность.

Нормально набирают. А вот тормоза, такое ощущение, слабоваты. Или просто колодок мало – их всего четыре в комплекте. Не знаю. Ну ладно – пора переходить к следующему номеру нашей программы. Я глушу двигатель, дожидаюсь остановки винтов и выдергиваю из под колес упорные колодки, после чего снова запускаюсь. И вновь зову диспетчера:

– Дели-Контроль, Браво-Новембер-Дельта, разрешите выруливание на предварительный?

– Разрешаю.

Неспешно катимся по «рулежке» вдоль вполне цивильной, по здешним меркам, асфальто-бетонной полосы протяженностью эдак с морскую милю. Поскольку катится нам прилично – я успеваю проверить и реакцию самолета на нажатие педали, и узнать, как он реагирует на изменение режима работы двигателя. Наконец, доезжаем до предварительного старта. И вновь карта проверок и снова галочки напротив выполненных пунктов. А как иначе? Разгильдяи в авиации плохо заканчивают. Даже если они при этом очень талантливые летчики. А у меня с летными талантами слабовато. Так что буду компенсировать их отсутствие педантизмом.

Все в норме, можно рулить дальше. Запрашиваю разрешение занять исполнительный старт. Секунд через двадцать в наушниках раздается:

– Новембер-Дельта, исполнительный по команде, пропускайте садящийся борт.

– Принято.

Минут через десять на полосу плюхнулся небольшой рыжий одномоторник мест на пять, если на глазок. Больше про него ничего сказать не могу – не разбираюсь я в малой авиации, особенно в иностранной. После того, как прилетевший завершил пробег и начал не торопясь рулить к дальнему от нам торцу полосы, в наушниках вновь раздался голос диспа:

– Файрбёрд, занимайте стоянку номер четыре. Браво-Новермбер-Дельта, исполнительный разрешаю.

Подтвердив получения команды я вырулил на исполнительный старт и запросил разрешение на пробежку по полосе. «Контроль» удивился, но добро дал. Пускай сколько угодно удивляется, а мне надо понять, как работают рули самолета в потоке. Вот и пробежался по полосе туда-обратно примерно на восьмидесяти процентах от скорости принятия решения[скорость принятия решения – скорость, до достижения которой еще возможно безопасное прекращение взлета]. Теперь бы еще подлеты попробовать (это когда самолет разбегается, набирает примерно метр высоты и тут же садится), но нет у меня уверенности, что на это длины полосы хватит. Так что перейдем сразу к испытательному полету. Это нехорошо, конечно, но бьются чаще всего на посадке, а не на взлете. Ну и сидящий рядом Юджин жить наверняка хочет. Так что в случае чего возьмет управление и подправит.

Резко выдохнув, перевожу механизацию во взлетное положение, одновременно запрашивая у диспетчера разрешение на взлет. Он не возражает. Выжимаю тормоза и плавненько загружаю винты обоих двигателей, следя за тем, чтобы не «провалились» обороты. Легонькую машину такое ощущение что едва не тащит вперед. Отпускаю тормоза и «деф» начинает шустро разбегаться. По прямой он идет строго – поправлять не надо. Молчавший до того Юджин спрашивает:

– Решение?

– Взлетаем. – отвечаю я.