Долгая дорога. Зов Вора
Шрифт:
– Если со Стражем все получится, и я достигну своей цели, не смотря на помеху в твоем лице, то может быть, но не факт, я тебя отпущу. А, может, и нет, будешь моей любовницей. Днем я буду строгать наследников, как ты выразилась, с тихой пустышкой, а вечером буду приходить к тебе. И ты не сможешь отказать, никогда. А если из-за моей слабости я упущу Стража, то просто убью тебя. И поверь мне, дорогуша, рука у меня не дрогнет.
Отпустив мое многострадальное горло, он бесцеремонно схватил меня за руку и полоснул кинжалом по запястью. Было очень больно. Алая кровь брызнула во все
В голове словно взорвался фейерверк, и Хромов в тот же миг отстранился от меня, тогда как я с ужасом поняла, что заклинание сработало.
Я упала на колени, прижимая израненную руку к груди, и зарыдала.
– Ничего, не девочка, Переживешь,- равнодушно произнес Саша, глядя не меня сверху вниз,- все свободна.
С этими словами он переместил меня обратно в комнату и после этого просто исчез.
Я, пошатываясь, подошла к своей кровати, оторвала кусок белоснежной простыни и перемотала рану. Сил не осталось совсем, и с мыслью о том, как сильно его не ненавижу, я забралась под одеяло и провалилась в тяжелый, безрадостный сон.
Пробуждение стало просто кошмаром. Сначала виски сдавило адской болью, потом во рту появился горький привкус и только после этого в памяти всплыли обрывки вчерашнего вечера. Я застонала и с трудом перекатилась с одного бока на другой.
Слез не было, криков и жалостных волей тоже. Только пустота. Я молча смотрела перед собой, стеклянными глазами, не моргая, не шевелясь, ни о чем не думая.
Хотелось заснуть и больше не просыпаться, никогда, чтобы весь этот кошмар исчез.
Я поморщилась, от боли в руке, поднесла ее к глазам и увидела, что вся тряпица, оторванная от простыни, пропиталась моей кровью, превратившись в жесткую, сухую корку, затем осторожно сняла ее с руки и уставилась на глубокий порез.
Как? Как он мог вчера все это сказать? Как мог наложить очередное заклинание, да еще какое? Что теперь делать?
В голове, усиливая боль, прозвучали жестокие слова: "не девочка, переживешь".
В душе шевельнулась робкая надежда: может Саша проспится, поймет, что натворил, придет и все исправит? Извинится, скажет, что был не прав...
Дура.
Не придет, не извинится и ничего исправлять не будет.
Это Хромов, с его целью, амбициями и стремлением получить такую желаемую силу. Плевать он хотел на мои страдания, боль, чувства. Ему даже на свои собственные чувства плевать, если уж они мешают ему получить желаемое.
Стало мерзко и бесконечно грустно.
Ведь могли быть счастливы, вместе, рядом, навсегда.
Я с трудом села, опираясь на здоровую руку, осторожно спустила ноги с кровати и попыталась встать.
Попытка отозвалась новой вспышкой боли в голове, поэтому мое несчастное тело с тихим стоном повалилось обратно
В этот момент в комнату постучали, но, не дожидаясь приглашения, вошли внутрь, громко хлопнув за собой дверью.
На миг мелькнула мысль, что это Хромов, но раздался гневный голос Вики:
– Ты, ***с ушами, что творишь? Какого *** ты вчера свалила с этим придурком? Знаешь, что мне вчера устроил Саша, когда обнаружил твой побег? Я думала, помру от страха!!! А тебе вообще советую зарыться куда-нибудь поглубже и не показываться ему на глаза, пару месяцев!
– Вик, не шуми, пожалуйста!- прошептала я.
– Что напилась вчера? Головка бо-бо?- продолжала лютовать Вика,- так тебе и надо! Надеюсь, похмелье тебя добьет! Если только Хромов этого раньше не сделает! Вот он тебя встретит...
– Вчера уже встретил,- раздался мой безжизненный голос.
– Что? Когда...
Виктория осеклась, только сейчас заметив, что чумазая подруга лежит на мятых, рваных простынях, перемазанных кровью, на полу валяется повязка, судя по всему пропитанная той же самой кровью.
– Оль, -взвизгнула Вика и бросилась ко мне, -что с тобой? Что он сделал?
Я не шевелилась, не делала попыток заговорить, не открывала лицо.
Подруга хотела силой заставить убрать руки, чтоб заглянуть в глаза, но с ужасом замерла, увидев рану:
– Оль, скажи, что ты просто порезалась, и Хромов здесь ни причем!
– Вик, умоляю, помолчи, - тихо проговорила я,- каждый твой звук, как гвоздь вгрызается в мою тупую башку.
– Что произошло?
– Эх, полный ..., извини, не могу сказать это слово. Он меня ждал, Вик. Ждал и пил. Напился как свинья,- простонала я,- и дождался. Лучше бы я померла, прыгая с водопада, чем пережила вчерашний вечер!
Я, наконец, убрала руки, бессильно опустив их на кровать, и посмотрела на подругу несчастными глазами. Слез по-прежнему не было, видать организм израсходовал весь их пожизненный запас.
С тяжелым вздохом я начала рассказывать про то, что произошло после моего возвращения в замок. Про встречу на лестнице, разговор в комнате, заклинание, про все. Утаивать не было смысла, держать в себе такую грязь не хотелось.
Викуля сидела рядом, держала меня за руку и, не перебивая, слушая, лишь изредка вставляя реплики типа "сволочь". Когда печальный рассказ был закончен, в комнате повисла тишина.
Я потратила все силы, рассказывая о случившимся, словно заново все это переживая, а подруга была просто в шоке:
– Как он мог?
– Легко, непринужденно и без капли сожаления
– Надо идти к нему, - вскочила Виктория на ноги и бросилась к двери,- пусть исправляет!
– Стой,- прохрипела я,- не смей! Ничего он не исправит, это же Александр! Если пойдешь, то он тебя пошлет, а может заявится сюда и наговорит еще кучу гадостей. Не ходи. Будет только хуже!
– Но как же... Что же... Ты хочешь оставить все как есть?
– В одном он прав. Не девочка, переживу. Мне надо помыться, переодеться, поесть и тихонько посидеть в комнате, подальше от Хромова, подумать о том, что же делать дальше. Буду, благодарна, если составишь мне компанию.