Долгая дорога. Зов Вора
Шрифт:
Мы подошли к их столику и остановились в нерешительности. Вдруг у Александра какие-нибудь тайные дела, а мы тут мешаться будем?
Саша кивнул нам, а потом представил своим собеседникам. Невыразительного звали Амир, а Портоса- Кастор.
Мы тепло поприветствовали новых знакомых, и подсели к ним за столик. Тот час появился официант и поинтересовался, чего мы желаем.
Я нерешительно заглянула в меню и поняла, что письменный язык этого мира отличен от нашего, разнообразные закорючки и ничего похожего на знакомые буквы. В общем, читать я не могла.
Александр покосился в нашу сторону, а потом сам сделал заказ, назвав
Тем временем другой официант принес Кастору большую кружку чего-то крепкого. Толстяк залпом выпил половину ее содержимого, зарычав от удовольствия. Ну, вылитый Портос. Удержаться не хватило сил, и я начала себе под нос мурлыкать песню:
– Пока, пока, покачивая перьями на шляпе, судьбе не раз шепнем...
– Мерси боку!- поддержала меня подруга.
Хромов зажмурился, потирая себе переносицу:
– Как я только вас терплю, - промычал себе под нос и покачал головой, но улыбку на его губах я успела заметить. Похоже, фильм он тоже смотрел.
– Расскажи-ка, друг мой любезный,- громогласно изрек Кастор,- что за прекрасные спутницы с тобой?
Веселыми, пьяными глазами он рассматривал нас с Викой, а мы в нерешительности переглядывались, не зная, что можно говорить, а о чем лучше промолчать.
– Это мои гостьи,- беспечно ответил Саша, хотя даю руку на отсечение, в глубине серых глаз проскочило недовольство,- мы вместе путешествуем.
– Это теперь так называется,- рассмеялся Амир. Я стрельнула в его сторону яростным взглядом. Это за кого он нас тут принимает?
– Никто никого не хотел обидеть,- примирительно прогремел раскатистым басом, заметив наше недовольство,- просто Алекс у нас еще тот ...путешественник, ну если вы понимаете, о чем я.
– Прекрасно понимаю,- не обращая внимания, на недовольный взгляд Хромова я мрачно усмехнулась.
Этот огромный толстый человек с громким голосом, располагал к себе. Его неординарность выражалась во всем. В манере вести себя, в мимике, повадках и даже в одежде. Нежно-сиреневый камзол, подчеркивающий необхватный живот, с вышитой на груди красной птицей, белая рубашка, с расстегнутыми верхними пуговицами, нелепый объемный воротник, сползающий на бок. Очень колоритно.
Мое внимание привлек медальон, покоящийся на его богатырской груди. Массивная золотая цепь, а на ней большая золотая капля, в центре которой сверкает темно-синий сапфир, а вокруг россыпь мелких рубинов. Очень красиво, и очень дорого.
– Откуда вы к нам пожаловали?- не унимался толстяк.
Мы опять переглянулись, а потом дружно устремили свои взоры на Сашу. Что нам говорить-то? Почему-то мне кажется, что про другой мир лучше не упоминать, ибо с сумасшедшими церемонится никто не станет.
– Они из закрытой части Ткеллы,- не моргнув глазом, соврал Хромов.
– Ого. Знал бы что ткеллианки такие красивые, переехал бы к ним жить,- рассмеялся Кастор и снова приложился к кружке с выпивкой.
Хромов тоже пил какой-то золотисто-бежевый напиток из красивого стеклянного стакана, явно не ставя перед собой цель напиться. Просто отдыхал, как у нас люди после работы, в баре со стаканом виски.
На нас быстро перестали обращать внимание, занимаясь своими разговорами. Мы с подругой смогли спокойно приступить к позднему ужину. Жую, рассматриваю зал, краем уха слушая разговор Саши, Амира и Кастора. Судя их непринужденному общению, они давние, близкие знакомые. Может
– Я тебе точно говорю, что-то назревает,- проревел Кастор, обращаясь к Хромову.- Королевский Двор гудит как рой разбуженных ос. Совет в полной боевой готовности, а Влад просто рвет и мечет, и ты хочешь сказать, что не в курсе происходящего?
– Да, я вернулся шесть дней назад, еще даже до переходной зоны не добрался, так что откуда мне знать, что тут происходит!- спокойно пожал плечами Саша.
– Странно, вот именно шесть дней назад, вся эта суета и началась,- не унимался его собеседник. Он опорожнил свою кружку, размерами более походящую на ведро, и, подозвав официанта, потребовал новую порцию.
– Может они все соскучились по мне- с усмешкой ответил Александр.
– Ага, особенно братец твой разлюбезный,- рассмеялся Кастор, а Хромов лишь отстраненно улыбнулся,- даже такой толстокожий сухарь, как я, почувствовал, такой всплеск силы, что волосы на заду зашевелились! А уж ты точно это уловил бы.
Саша отрицательно покачал головой:
– Наверное, это было до моего возвращения, потому что я точно никакого всплеска не засек.
Эх, хорошо врет, не придерешься. Ни капли замешательства, глаза такие кристально чистые, а ведь это именно он принес Стража в этот мир. Видать подружка тоже смекнула, о чем идет речь, потому что оторвалась от своей тарелки и лукаво мне подмигнула. Между тем, Кастор с Амиром ему все-таки поверили, потому что разговор плавно сместился в другое русло.
Через некоторое время толстяк напился до поросячьего визга. Нелепый воротник уже оторвался и покоился под столом, верхние пуговицы от камзола отлетели, широкий ремень наполовину ослаб, так что теперь темно-коричневые брюки норовили сползти с его мягкого места, а он раз за разом подтягивал их некрасивым жестом.
Голос стал еще громче. Теперь он перекрикивал всех в ресторане, требовал хлеба и зрелищ. Саша попытался его успокоить, но быстро сдался и махнул рукой:
– Бесполезно,- проговорил он, обращаясь к нам,- сейчас этот боров выпьет еще пару кружек, начнет горланить песни, потом с кем-нибудь подерется, а затем уснет лицом на столе. Все как всегда. Пару раз в год он уезжает из дома на месяц на большую охоту, как он ее сам называет. А на самом деле подстрелит пару зайцев, а остальное время празднует. Завтра проснется и не вспомнит ничего из сегодняшнего вечера. И так каждый день, недели две. До тех пор пока печень болеть не начнет. Тогда он купит тушу огромного медведя и поедет с ней домой, похваляться перед женой,- все это Саша проговорил со снисходительной усмешкой, но я чувствовала, что к этому толстяку он относится по-дружески.
Амир покинул нашу компанию чуть раньше, сославшись на усталость и головную боль. Правда Хромов после его ухода поведал, что у его головной боли глаза цвета весеннего неба и грудь пятого размера. В общем, променял нас Амирка на женские прелести.
Портос больше не мог усидеть на одном месте, и принялся бродить по залу, приставая к посетителям с тостами, советами, приглашениями в гости и прочей дребеденью. Некоторые весельчаки с ним выпивали, другие сторонились. Официанты веселой гурьбой пытались безрезультатно его утихомирить. Хромов не обращал на него никакого внимания, прекрасно зная, чем это все закончится, а я следила за толстяком жадными глазами, словно лисица за петушком.