Шрифт:
Часть 1
Глава 1
Большегруз французской марки «Рено» уверенно ехал по трассе. Его большое массивное тело медленно покачивалось на поворотах. Скорость машины превышала положенных 90 км/ч, всё по тому, что грузовой отсек был заполнен на половину: в основном сантехника. И потому что водитель Владимир Тростин торопился добраться до конечного пункта. Это его последний рейс перед заслуженным отдыхом. В конце пути его ждал дом и семья. « Удачно сложилось,– подумал Владимир,– последний рейс в родной город. Не приходиться ночевать в кабине этого монстра возле какого-нибудь КПП. Домой… Везёт мне…» Солнце не торопливо опускалось за горизонт. Несмотря на то, что дорога была ещё видна, Владимир включил габаритные огни. « Пока не нужны, но так красивее,– настроение у водителя улучшалось с каждым километром».
Раньше
Тем временем приближалась ночь, опуская на окрестность своё чёрное покрывало. Чувствуя усталость, Владимир включил радиоприёмник, чтобы хоть как-то разогнать сонливость. Из динамиков послышался треск. « Ну не без этого!-.рассердился Владимир,-неужели так далеко от сигнала!? Кажется, последний городок был с минут двадцать назад!»
–Ах, ну конечно!– пробасил Владимир, посмотрев на приёмник.
Приемник, как ни странно оказался китайским. « Куда уж им сделать нормальный приёмник. Им бы только лапшу варить. Китайцы!» Так вот Владимир и выказывал свою неприязнь ко всему, что не имело российских корней. Плохого конечно Владимир не испытывал ни к одному китайцу или французу просто родина мать его так воспитала. Тростин был человеком средних лет, по этому помнил те слова о проклятых капиталистах, которые в свою очередь относились не только к приславутым американцам (или же опять китайцам), но и ко всем остальным, кто не разговаривал на великом и могучем. Даже несчастное племя африканских каннибалов, никогда не имевшее дело с капитализмом в любой его форме, удостаивалось не ласковых наград от Тростина, особенно когда сам Тростин имел дело с огненной водой.
Тем временем радиоприёмник всё также монотонно издавал писклявые и жалобные звуки, ни коим образом не походившие на какую либо песню. А музыку наш водитель любил. В основном шансон, но так же приятно было послушать Владимиру и что-нибудь народное, он и сам знал несколько приятных мотивов и не редко напевал их в кабине всё того же старого выше упомянутого КамАЗа.
–Мда,– процедил Владимир и нехотя потянулся к ручке переключения каналов.
Минуты две Тростин пытался отыскать хоть что-нибудь отличавшееся от треска, писка или свиста, но успехов так и не добился. А послушать чего-нибудь хотелось. Открыв бардачок, Владимир попытался найти в нём аудиокассету. Тростин не часто их покупал, но пара штук всегда валялась где-нибудь.
–Ага,– отыскав нужное Владимир удовлетворённо вздохнул.
Кассета вошла в слот магнитофона, и через пару секунд знакомая певица напевала песню о широкой реке. «То что надо, – подумал Владимир и посильнее вдавил педель газа.»
Дорога медленно уходила вверх. Грузовик немного сбавил скорость, силясь преодолеть небольшой подъём. Справа от дороги показались невысокие ели, посаженные ещё в далёкие времена перестройки, когда ещё были средства у колхозов на посадку лесозащитных полос.
Темнота всё сгущалась и сгущалась. Владимир не сбавлял скорости, так как свет передних фар достаточно хорошо освещал дорогу. Устало, зевнув Владимир, приоткрыл окно левой дверцы. Тут же в кабину ворвался холодный весенний воздух, взбодрив при этом водителя- дальнобойщика. Поспешно закрыв окно, Владимир подумал, о том, что хоть и неприятен ему этот французский грузовичок, но пару плюсов он всё же имеет: система отопления работала исправно. И сейчас вместо того чтобы вести КАМАЗ в тёплой куртке и вдыхать запахи отработанного топлива, Владимир спокойно ведет «Рено» в удобной футболке фирмы «Адидас», а по салону витает запах жасмина исходящий из игрушечной собачки с подрагивающей головой. «Капитализм,– с улыбкой подумал Владимир, вспоминая знаменитый фильм с Арнольдом Шварцнегером»
Тем временем грузовик, успешно преодолев подъём в гору, приготовился к спуску. За окном с права от дороги елочки сменились высокими берёзами.
Неожиданно грузовик, издав непривычный звук похожий на кашель больного человека, дёрнулся и заглох резко остановившись.
–Чтоб тебя зараза!– досадно вскрикнул Владимир.
Всё когда-нибудь ломается и происходит в первый раз. Магнитофон тем временем крутил очередную мелодию про несчастную любовь. Владимир потянулся к замку зажигания. Не торопливо повернул ключ. Двигатель, кряхтя и жужжа, нехотя завёлся. Слева пронеслась легковушка, истошно вопя клаксоном.
–Да пошёл бы ты, куда по дальше!– нервно крикнул Владимир, понимая, что стоя на трассе, перегородил дорогу. «Ну и что! Зачем так сигналить? Я же не дебил! Сейчас тронемся дальше». Тростин прислушался как спокойно и ровно урчит мотор. «Значит, ты тоже можешь ломаться жестянка». Водитель надавил на сцепление, переключился на первую передачу и, приготовившись двинутся в путь, медленно отпустил педаль. Но вместо размеренного движения грузовик тяжело и беспомощно дёрнулся и встал медленно отключаясь.
–Да ё-моё!-, Тростин не мог поверить такому.
Нервно переводя скоростной рычаг на нейтральное положение, Владимир снова потянулся к замку зажигания. Повернул ключ. Двигатель в очередной раз закряхтел, но не завёлся. Владимир начинал серьёзно нервничать. Ему в очередной раз пришлось заводить мотор грузовика, прислушиваясь как тот, дребезжа и издавая неприятные звуки, высасывал энергию из аккумулятора, что было заметно по мерцающему свету габаритных огней, от чего в кабине становилось темнее. Двигатель же никак не хотел заводиться. Тростин продолжал поворачивать ключ в замке зажигания, пока не различил в шуме воскрешающегося мотора непонятные посторонние звуки. Прислушиваясь к ним Владимир, медленно отпустил ключ. Двигатель замолк, так и не ожив. Но странные звуки не прекратились. Тростин сначала не мог понять, откуда они шли, затем его взгляд упал на дисплей магнитофона, единственный источник света, находившийся в кабине грузовика несчитая подсветки датчиков скорости и остальных жизненных параметров автомашины. Зелёные цифры показывающие количество прокрученной ленты остановились, изображая непонятное число, даже не число, а рисунок. Владимир заворожено стал присматриваться к этому рисунку, одновременно прислушиваясь к звуку из динамиков. В них не было уже привычной мелодии отечественного певца. Сейчас из них шёл странный шум, который мог напомнить звук зажеванной ленты. Владимиру приходилось с таким сталкиваться. В таких случаях цифры положения ленты медленно, но всё же шли. Сейчас же они оставались в неподвижном положении, изображая, что-то очень знакомое… Чем ближе Владимир склонялся к дисплею, и чем больше он понимал, что же изображают эти цифры, тем понятнее и громче становился звук. Звук был похож на.... на… на разговор. Нет нет скорее не просто на разговор нескольких людей, а на разговор одного человека, который… называл имя Тростина! «Владимир, Владимир…– исходило из динамиков магнитофона». А на дисплее цифры изображали глаза! Непонятное смешанное чувство возникло в душе Владимира. Неожиданно слева раздался протяжный гудок. Владимира от страха встряхнуло до потолка кабины. Мимо проехала очередная машина недовольная положением грузовика Тростина. Владимир, наблюдая, как исчезают в дали габаритные огни легковушки, медленно стал успокаиваться. Впервые он был рад встречному автомобилю. Но по мере удаления неожиданного спасителя вместе со спокойствием у Владимира начала пробуждаться тревога. Он резким движением повернул голову в сторону злосчастного магнитофона. Но к удивлению Тростина вместо зелёных глаз на дисплее бежали арабские цифры, отображая положение ленты, а из динамиков лилась чудесная музыка в сопровождении звонкого голоса, какого-то отечественного певца. Владимир со смущением минуты две наблюдал, как зелёные цифры продолжали своё движение к бесконечности. Мысли водителя путались, и он ни чего не смог придумать кроме нечленораздельной ругани на языке не понятному даже ему самому.
В очередной раз Тростин потянулся к замку зажигания, чтобы завести не послушный двигатель французского большегруза. Владимир не спешил. Не много прислушавшись к посторонним звукам, водитель осторожно повернул ключ. К удивлению Тростина мотор завелся, без каких либо усилий. Владимир принял решение подождать немного, что бы убедиться, что не будет очередного приступа у двигателя. Но после пятиминутного ожидания Владимир уверовал в благое состояние грузовика. Прошло ещё не много времени, и Тростин поехал дальше.