Долгая Прогулка. Бегущий человек
Шрифт:
Сердце Гаррати ухнуло вниз. Неожиданно он понял, что победит. В этом его убедила безымянная девушка.
Олсон намекающе присвистнул, сжал кулак и несколько раз быстро выбросил вперед прямой указательный палец. Гаррати воспринял его жест как очень грязную шутку.
К черту Совет Тринадцатый. Гаррати подбежал к обочине. Девчонка увидела его номер и взвизгнула. Бросилась к нему и принялась целовать взасос. Он, в свою очередь, решительно поцеловал ее. Девушка осторожно просунула язык между его губ. И еще раз. Почти не сознавая, что
– Предупреждение! Предупреждение сорок седьмому!
Гаррати отступил на шаг и усмехнулся:
– Благодарю.
– О… о… ну конечно!
Глаза девушки блестели как две звездочки.
Он подумал, что бы еще сказать, но увидел, что солдат уже открыл рот, чтобы вынести ему второе предупреждение. Поэтому быстро вернулся в колонну, чуть задыхаясь и одновременно ухмыляясь. Все-таки он испытывал чувство вины за нарушение Совета Тринадцатого.
Олсон тоже усмехнулся:
– Я бы за такое и на три предупреждения согласился.
Гаррати не ответил; он обернулся и помахал девушке. Когда она пропала из виду, он уже вновь шел вперед твердым шагом. Остается час до снятия предупреждения. Следует соблюдать осторожность, чтобы не заработать еще одно. Но он отлично себя чувствует. Он в форме. Ему кажется, что он способен прошагать без остановки до самой Флориды.
Он слегка ускорил шаг.
– Рей! – Макврайс все еще улыбался. – Зачем так торопиться?
Да, верно. Совет Шестой: тише едешь – дальше будешь.
– Спасибо.
Макврайс по-прежнему улыбался:
– Не благодари меня. Я тоже намерен победить.
Гаррати недоуменно посмотрел на него.
– Девиз трех мушкетеров для нас неуместен. Ты мне нравишься, и только слепой не увидит, что ты имеешь успех у красивых девчонок. Но если ты споткнешься, я тебе помогать не стану.
– Да.
Он улыбнулся Макврайсу, но улыбка вышла неубедительной.
– С другой стороны, – медленно, растягивая слова, произнес Бейкер, – мы здесь вместе и не должны портить друг другу настроение.
Макврайс улыбнулся:
– Тоже верно.
Дорога теперь шла в гору, и все замолчали, чтобы не нарушать ритм дыхания. На середине подъема Гаррати снял куртку и перебросил через плечо. Несколько секунд спустя они прошли мимо лежащего на обочине свитера. Вечером, подумал Гаррати, кто-то еще пожалеет об этой штуке. Один из вырвавшихся вперед Идущих выдыхается.
Гаррати постарался выбросить эту мысль из головы. Он чувствует себя отлично. У него много сил.
Глава 2
Эллен, деньги теперь у тебя. Вот и храни их, если, конечно, ты не захочешь купить то, что спрятано за занавеской.
– Харкнесс. Номер сорок девять. А ты – Гаррати. Номер
Гаррати посмотрел на Харкнесса. Коротко стриженный, в очках. Красное потное лицо.
– Так точно.
В руках у Харкнесса была тетрадка. Он занес туда фамилию и номер Гаррати. Почерк корявый, прыгающий – ведь Харкнесс делал записи на ходу.
Записывая данные о Гаррати, Харкнесс налетел на парня по имени Колли Паркер, и тот сказал Харкнессу, что надо, мол, черт побери, смотреть, куда прешь. Гаррати подавил улыбку.
– Я все фамилии и номера записываю, – сказал Харкнесс. Когда он поднял голову, луч яркого утреннего солнца отразился в стеклах его очков, и Гаррати прищурился, чтобы не отводить взгляда. Было уже десять тридцать, они находились в восьми милях от Лаймстоуна, и им оставалось пройти без потерь всего одну милю и три четверти, чтобы повторить рекорд Долгой Прогулки.
– Тебе разве не интересно, зачем я записываю все номера и фамилии? – спросил Харкнесс.
– На Взвод Сопровождения работаешь, – бросил через плечо Олсон.
– Нет, я буду писать книгу, – мечтательно сказал Харкнесс. – Когда все это закончится, я напишу книгу.
Гаррати усмехнулся:
– То есть если ты победишь, то напишешь книгу.
Харкнесс пожал плечами:
– Ну да, наверное. Но послушай: книга о Долгой Прогулке, написанная ее участником, представляющая взгляд изнутри, может сделать автора богатым человеком.
Макврайс громко рассмеялся:
– По-моему, если ты победишь, то будешь богатым человеком и без всякой книги.
Харкнесс нахмурился:
– Наверное, да… И все-таки книга, я думаю, должна получиться интересной.
Идущие двигались вперед. Харкнесс продолжал записывать номера и фамилии. Как правило, ребята охотно называли себя и шутливо желали книге Харкнесса грандиозного успеха.
Пройдено шесть миль. Среди Идущих возобновились разговоры о том, что у группы есть хороший шанс побить рекорд. Гаррати подумал: а с чего они вообще хотят побить этот рекорд? Ведь чем больше участников сойдет с дистанции в самом начале, тем больше шансов на победу будет у оставшихся. Наверное, все дело в тщеславии. И еще прошелестел слух, что во второй половине дня ожидается гроза; по-видимому, решил Гаррати, у кого-то с собой есть транзистор. Если прогноз верен, то их ждут неприятности. Проливные дожди в начале мая бывают обычно не самыми теплыми.
Они продолжали идти.
Макврайс шагал уверенно, голову держал прямо и слегка размахивал руками в такт ходьбе. Он попытался было выйти на обочину, но отказался от этой идеи, так как идти по мягкой почве оказалось труднее. Предупреждений он не получал, и, если его рюкзак натирал ему плечо или причинял еще какие-нибудь неудобства, он не подавал виду. Когда процессия проходила мимо стоящих у дороги людей, Макврайс махал им и его тонкие губы складывались в улыбку. И никаких признаков усталости.