Долгая смерть на Марсе
Шрифт:
– Я не совсем уверен, можно ли это отнести к вопросам по основной информации, но мне хотелось бы узнать подробности функционирования моего, ну и ваших… Тел? Организмов? Даже не знаю, как правильно назвать то, что из нас с вами сделали…
– Да, конечно, – почти без паузы подхватил я – начать следует с того, что все находящиеся здесь хорошо понимают, почему они оказались в такой ситуации. Причина наших операций у всех одна – травмы, несовместимые с жизнью. В тех документах, что были выданы мне, информации о персональных увечьях каждого из вас не содержалось, но думаю, что вам, независимо от уровня познаний в медицине, известно, какие важнейшие органы повреждений в ходе этой травмы не получили. Речь идёт о головном и спинном мозге.
– Честно сказать, – продолжил я, так до конца и не понял, отчего мои хирурги нарекли его именно так, ибо с человеческим сердцем данное устройство имеет наименьшее количество схожестей. Расположено оно у нас с вами в правой части лопаточной области и представляет собой самый малогабаритный на сегодняшний день генератор. Он оборудован своеобразным картриджем, который, в свою очередь снабжает мозг всеми необходимыми для его полноценной работы веществами. Следовательно, благодаря такой конструкции, наши организмы совершенно не нуждаются ни в каких ресурсах извне. Более того, учитывая то, что такие тела являются замкнутой системой, а значит и полностью герметичны, нарушение этой непроницаемости может представлять угрозу для нормальной работы генератора, а значит и для мозга. Это тоже необходимо обязательно иметь в виду. Конечно, с точки зрения обывателя, чьи риски получить серьёзные травмы достаточно невелики, нас можно считать поистине бессмертными, так как работоспособность генератора рассчитана на срок более двухсот лет. Но очевидно, что мы с вами сейчас находимся и будем находится дальше в совершенно иных условиях, в которых шанс получить повреждения несоизмеримо выше, чем в повседневной жизни обывателя. И пусть материал, составляющий наши тела, довольно прочен, а наличие конечностей напрямую на работоспособность генератора не влияет, не стоит уповать на то, что повреждение внешних тканей обязательно пройдёт без последствий. То есть мы по-прежнему должны беречь себя, не рассчитывая на быструю замену своего тела, как было уже проделано с нами единожды.
С другой стороны от генератора в теле расположен другой картридж – поглощающий все продукты жизнедеятельности биологической части наших организмов. Ввиду того, что биологического в нас осталось очень мало, то этот картридж также рассчитан теоретически на двести лет.
В наших ступнях расположены ядерные элементы питания – на максимально возможном отдалении от мозга, который еще и экранируется специальными мембранами от любых излучений, поэтому лично для нас эти радиоактивные элементы не представляют никакой опасности. Для обычных людей – да, опасность существует, но и то только при условии, что они будут находиться в непосредственной близости от наших «ног» достаточно длительное время.
Все вы помните, что на ранних стадиях нашего пребывания в новых телах, нам пришлось практически заново учиться ходить, говорить, пользоваться руками и вообще двигаться. Помните эти бесчисленные упражнения на воспроизведение самых простейших движений?
Это связано с тем, что в наших телах нет мышц, в которых могла бы накопиться та самая мышечная память, которая позволяет обычному человеческому телу легко воспроизводить даже сложнейшие движения после некоторой тренировки. В нас тоже что-то подобное реализовано, но на нейронном уровне, на уровне отправления сигналов от мозга к искусственному телу. Но для того, чтобы это функционировало непринужденно и, главное, с той же скоростью, что и в обычном человеческом теле, тоже нужно тренироваться и не совсем в привычном человеческому мозгу ключе – через очень частые повторения самых простейших движений.
Поэтому
Сразу хочу пояснить и по поводу необходимости для нас сна или подобного ему состояния: здесь каждый должен решать для себя сам, но по общему принципу раз в сутки минимум четыре часа нам необходимо пребывать в состоянии покоя, отключившись от визуальных и аудио раздражителей.
Мы не можем полностью отсоединить себя от нейронов, отвечающих за зрение и слух, но можем прикрыть глаза и уши специальными защитными мембранами, которые значительно снижают потоки внешних раздражителей.
– У кого какой в этой части накопился опыт? – обратился я ко всем, пытаясь втянуть всех в дискуссию. Нужно же когда-то начинать создавать микроклимат в нашем небольшом коллективе.
– Ну… я вместо четырехчасового отдыха просто вырубаюсь на час-два, всегда по–разному, – подала голос Нелли, – это не сон и даже не похоже на него. Просто выключилась и включилась.
– Ого. Завидую. Никогда ни на секунду не мог отключиться от происходящего. Даже пытался медитировать на эту тему, – прокомментировал Грант. Остальные согласно кивнули.
– Ну, повторюсь, общие рекомендации по поводу отдыха или «сна» от ученых мужей для нас такие: четыре часа в сутки стараться ничем себя в психоэмоциональном плане не нагружать, но прислушиваться к собственным новым телам ежедневно и принимать окончательное решение уже по факту. Не исключено, что когда мы приступим к работе непосредственно на поверхности Марса, то не сможем себе позволить и этого и всем придется на ходу провести вынужденный эксперимент над собой, когда будем работать круглосуточно.
– Финч, тебе, как только начинающему шаги в новом теле, пока отводится роль помощника по общим вопросам, а попросту – будешь задействован там, где это будет нужно на текущий момент.
В качестве подготовки для тебя имеется специальная программа для отработки общий движений и взаимодействий с твоими частями тела. Дай бог, чтобы девяти месяцев полета хватило хотя бы на это.
– Понял, – отозвался Финч. – У меня в свою очередь тоже имеется еще один вопрос, который я не совсем для себя прояснил: что это за истории про марсианский ветер и чего именно нам стоит опасаться в этой связи?
– Что же, прекрасный вопрос, – слегка помедлив ответил я, но, пожалуй, категоричных ответов на него нет не только у меня – их пока вообще не существует.
По-крайней мере хоть сколько-то достаточно проверенных.
Единственный факт, который известен ученым по поводу этого «ветра» более-менее достоверно; хотя никакого ветра в земном понимании на Марсе не существует, но мы будем для простоты называть его так, тем более в любом случае он имеет природу схожую – это тоже движение воздуха на планете, только вызванное несколько иными факторами; так это то, что единственный колонист, который остался в настоящий момент на поверхности – а он даже не на поверхности находится, а в стартовом модуле, то есть под некоторой защитой из металлических и пластиковых деталей обшивки, подвергся под воздействием звуков этого ветра определенной психофизической, да и чисто физической трансформации крайне неблагоприятного вида.
Собственно, только после длительного воздействия именно на этого колониста звуков марсианского ветра, этот феномен получилось каким-то более-менее достоверным способом зафиксировать.
Как вы знаете, до этого все исследователи пребывали на Марсе достаточно непродолжительное время и хотя от них и поступали отдельные жалобы на внешнее воздействие, эти перемены ни во что фатальное просто не успели трансформироваться и их списывали на общее психическое давление под постоянной угрозой гибели, хотя все без исключения описывали нечто похожее на шепот, который воспроизводил этот феномен.