Долгая зима
Шрифт:
– Ладно, – буркнул он, – а теперь объясните, что я сделал не так.
– Дэвид вам действительно ничего не сказал?
– Значит, у вас тут проблемы? – неуклюже вырвалось у него.
– Ваша старомодность мне действительно по душе. Нет, он и не должен был ничего говорить, учитывая обстоятельства. – Она сделала ударение на последнем слове. – Ничего особенного – если разобраться. Дэвид встречается… с одной женщиной.
– Он сам вам об этом сказал? – удивленно спросил Эндрю.
– Нет. На этой стадии он обычно ничего не говорит.
Никогда
Эндрю сделалось немного не по себе. Его все это не касалось, и вообще не стоит вести подобные беседы. Было бы понятнее, если бы Мадлен поделилась своими неприятностями с Кэрол.
Он промолчал, и Мадлен продолжила:
– Вы не видите разницы, да? Обычно я не говорю о таких мелочах, Энди. – Она помялась, словно собираясь что-то добавить. – Ладно, не обращайте внимания.
Он был тронут ее несчастным видом.
– Мне очень жаль. – Эндрю запнулся. – Что вы имеете в виду, говоря об «этой стадии»?
Она пожала плечами:
– Дэвид рассказывает мне о своих увлечениях уже потом, когда все благополучно завершается. Так он понимает честность. И так добивается отпущения грехов.
– Вы его, конечно, прощаете.
– Конечно. – В ее голосе звучала легкая ирония. – Разве могут быть хоть малейшие сомнения?
– Все это, разумеется, просто детство, но взрослые иногда ведут себя как дети. Это несерьезно.
– Несерьезно? – Мадлен посмотрела на него в упор. – Несерьезно?
– Как бы понарошку.
– Признайтесь, Энди, вы когда-нибудь изменяли Кэрол?
– Нет, – сказал он, – не изменял. Нам обязательно обсуждать меня и Кэрол?
– Нет. – Ее голос звучал жалостно. – Обсуждать вас и Кэрол нам не обязательно. Простите меня, Энди. Мне не следовало навязываться. Тем более что вы наверняка не в силах помочь. Жаль, что ему не хватает ловкости, чтобы скрываться получше. Счастливому неведению нельзя иногда не позавидовать.
Чувство осуждения, которое Эндрю только что испытывал по отношению к ней, перешло на Дэвида. Он представил его в этот самый момент с девушкой, смеющимся и болтающим, и оскорбился за Мадлен.
– Хотите, я с ним поговорю?
– Поговорите с ним? – Она широко раскрыла глаза. – О его увлечениях? Не думаю, чтобы от этого был какой-то толк.
– А вдруг?
Она усмехнулась:
– Уверена, что нет. Выбросьте это из головы.
– Хоть в чем-то я мог бы помочь!
Мадлен окинула его задумчивым взглядом и улыбнулась.
– Кажется, можете. Мне нечего вам предложить, кроме pasta sciutta и остатков салата. Можете пригласить меня поужинать, если хотите.
Эндрю кивнул:
– С большой радостью.
Глава 3
В середине октября погода неожиданно испортилась, и гипотезы Фрателлини снова попали в заголовки: метели, просвистевшие над североамериканским
Мак-Кей ценил в искусстве термальные свойства.
– Я проглядел ваши наметки насчет Фрателлини. Давайте дадим это прямо в пятницу.
Мак-Кей поручил ему поработать над этой темой несколько недель назад, не считая тогда задание особенно важным.
– Нам пока недостает материала, – возразил Эндрю.
– Какого же?
– Мы хотели снять самого Фрателлини и его обсерваторию. Этим должна была заняться бригада, которая отправилась снимать раскопки в Ватикане.
Худое лицо Мак-Кея сморщилось еще больше.
– Придется обойтись тем, что есть. Главное – что у людей на языке. Вдруг уже через неделю об этом все забудут? Десять минут получится?
– Надеюсь, да. На сколько минут выпускать Уингейта?
– Боже, снова он?
– Мы за него заплатили.
– Контракты на определенный срок – полнейшая чушь.
Бывают лица и голоса, которые трудно долго выносить. У вашего Уингейта именно такое лицо и такой голос. Ладно, покажете его минуты три – только смотрите, чтобы он не больно расходился!
– Он свое дело знает.
– Вот это-то мне и не по нраву. Все мы в своем деле что-нибудь да смыслим, иначе не проживешь. Но мы по крайней мере признаем, что знания наши не очень-то глубоки. А эти журналисты-ученые болтают так, словно для них не осталось никаких загадок. Как бы мне хотелось, чтобы он дал петуха!
– Это не пойдет программе на пользу.
– Ну, тогда пускай ошибется в своей еженедельной проповеди в воскресной газете. Могу я доверить все это вам, Энди?
– Да. Послать бригаде в Рим телеграмму об отмене задания?
– Об отмене?
– Чтобы не снимали интервью с Фрателлини, раз у нас все равно не найдется для него времени.
Мак-Кей немного поразмыслил:
– Нет, давайте оставим как есть. Вдруг еще придется его куда-нибудь вставлять. Скажем, по весне. Ретроспектива «Зимы Фрателлини».
– Если таковая будет.
Мак-Кей пожал плечами:
– Тогда «Что стало с „Зимой Фрателлини“». Так или иначе сгодится. Кроме того, у Билла Дайсона в Милане подружка. Он никогда не простит мне, если я лишу его возможности нанести ей визит.