Долгие ночи
Шрифт:
Не допев песню, голос оборвался.
Да, ему сейчас всего только тридцать четыре года. А кажется, что три жизни прожил. Здесь впервые увидел он небо, здесь началась его жизнь. И всегда чувствовал он себя под открытым небом. И всегда шагал по жизни, как по краю пропасти. А если остался жив, то благодаря бесстрашию и хладнокровию. Больше половины жизни провел в лесах и сраженьях… Война преждевременно состарила его поколение. А детства-то у него почти и не было. Только иногда смутно, как в тумане, проступает в памяти утопающий в зелени аул, над ним бездонное голубое небо, где, распластав широкие крылья,
Конечно, хорошо без войны. Какой бы тяжкой ни была жизнь, но она дана человеку для радости. А чему радоваться сейчас, когда не слышно ни стука топора, ни крика пахарей, ни радостных песен молодежи. Пришла весна, а земля лежит невспаханной.
Многие даже не выходят в поле, не собираются сеять. Одни готовятся ехать в Турцию. Продали пожитки, получили паспорта и ждут известий от инарла Кундухова, который, говорят, тоже едет вместе с ними. А куда деваться тому, кому и продать-то нечего? Таких в ауле немало. И до Турции им не добраться. Что же ждет их здесь? Сибирь? Новая война?
С противоположного склона вновь донеслась протяжная печальная песня. И вновь оборвалась, и вновь наступила тишина, прерываемая лишь пением птиц.
А что делать ему? В последние дни он все чаще задумывается об этом. "Уехать вместе со всеми? — Попробуй, скажи о том старшему брату, Арзу и слушать не желает. Разве в Сибири лучше будет? — который уже раз спрашивал себя Али. — Оттуда живыми не выпустят. Неужели его Умар и Усман станут христианами? О Аллах, благодарю тебя, что дал ты мне сыновей! А если бы дочерей? Что бы с ними случилось после моей смерти…"
— Али!
Он узнал голос брата.
— Ва-а, Али!
— Ва-а-вай! — отозвался Али.
— Где ты?
— Здесь, под буком.
— Подожди, я спущусь.
Али заметил на тропинке спускавшегося к нему брата, побежал ему навстречу, взял из его рук ружье и саблю. Легкой бесшумной походкой Арзу подошел к роднику и, опустившись на корточки, сполоснул волосатые жилистые руки, потом набрал воды в пригоршню и отпил несколько глотков. Обмыл лицо студеной водой, вытерся полой черкески и, отойдя в сторону, присел на искривленный корень бука.
Али молча поглядывал на брата. Он заметил, как сильно похудело его лицо за последние дни, заметил и две новые глубокие морщины, которые пересекли высокий лоб. Арзу тоже молчал.
"Значит, недобрые вести принес", — подумал Али.
— Почему не пашешь? — спросил Арзу.
— Чорин бык захромал.
— Надо было комья разбить. Айза где?
— Отправили домой.
— Тишина тут, — шумно вздохнув, промолвил Арзу — Птицы поют,
— Люди не виноваты. Было время, когда и я осуждал даже тех, кто уходил за Терек.
— Если суждено умереть, то не лучше ли умереть свободным человеком? Но люди не слушают меня. Возможно, они и правы, кто знает.
Оба долго сидели молча.
— Что слышно в Беное? — спросил Али, чтобы хоть как-то нарушить гнетущее молчание.
— Ничего там нового нет. Солта-Мурад, Шоип и Берс справлялись о тебе. Привет передавали.
— Спасибо. Я думал, ты вернешься поздно.
— Делать там больше нечего было. — И, немного помолчав, добавил: — Я и Маккал едем в Турцию…
Али сразу и не нашелся, что ответить брату.
— То вы сами же отговаривали народ, а теперь…
— Да, теперь и мы едем. Но, не думай, я не переселяюсь. Нас посылает Совет. Мы с Маккалом должны заручиться поддержкой турецкого падишаха. Чтобы в случае восстания он поддержал нас.
Попутно мы должны узнать, как настроены грузины, абхазы и прочие наши соседи. Берс же едет на север. Мы отправимся с переселенцами, чтобы не возбудить подозрений у властей.
Приедем туда, увидим, как люди будут устраиваться, тогда станет ясно, одобрять переселение или любым путем остановить.
Никто о нашем задании не должен знать. Если тебя станут спрашивать, почему не уехал вместе со мной, отвечай, что поедешь после, когда устроюсь там я. Сейчас мы с Маккалом отправимся в Солжа-Калу за паспортами. Я же заехал сюда, чтобы тебя предупредить.
— Почему именно вас посылают?
— Так надо.
— Обо мне ты забыл? — спросил Али.
— А при чем тут ты?
— Мне тоже нужен паспорт.
— Тебе-то зачем?
— Поеду с тобой! — Али вскочил, словно сей момент собирался ехать.
— Куда? — удивленно спросил Арзу.
— В Хонкару.
— С ума сошел!
— Ты что, собираешься ехать без меня?
— Я же вернусь.
— Вот и хорошо. Вернемся вместе.
— Али!
— Нет, без меня ты не уедешь! Я тебя не отпущу.
— Ни слова об этом. Я только что встретился с Чорой, он мне не давал покоя, теперь ты…
— Вот видишь. Друг, и тот боится отпускать тебя одного, а ты брату родному запрещаешь. Нет, Арзу, я поеду с тобой.
— У меня нет времени заниматься с тобой пустыми разговорами,