Долгий поцелуй на прощание

Рутледж Виктория

Все вокруг забирали свои бумаги и огромные кружки и шли обедать. Кэт услышала, как одна из редакторов пробормотала:

— Господи, в какой-то момент я испугалась, что Дженифер спихнет эту старую сволочь мне.

Кэт взглянула на свои путаные записи. Ей вновь стало дурно. Она вышла из зала.

Кэт сидела на полу в туалете, прижавшись к стене, и просматривала записи, касающиеся Роуз Энн Бартон. Ей вспомнилось, как беспечно во время собеседования она выдумала опыт офисной работы. Боже, неужели она совершенно тупая?

Неужели она считала, что ей никогда не придется ничего печатать? Кэт схватилась за голову. А она-то думала, что «Потерянные дети из Коркикля» — доброе предзнаменование.

Кэт не могла припомнить, когда в последний раз чувствовала себя такой униженной. Ничего не оставалось. Ей придется уволиться по той простой причине, что она не справляется с работой. В конце концов, придется обратиться к маленькой черной записной книжке Лауры. Кэт встала, спустила воду, чтоб не вызывать подозрений, и открыла дверь.

Изабель запихивала в вазу огромный букет желтых цветов, бормоча что-то себе под нос.

— Изабель, гм… — начала было Кэт, но голос ее задрожал.

Изабель посмотрела на ее отражение в зеркале.

— Ты выглядишь немного измотанной.

— Изабель, я… — Кэт замолчала и подняла растрепанную пачку записей.

Отраженные в зеркале, они выглядели еще хуже. Четко было видно нацарапанное изображение Дженифер Спенсер с молниями, вылетающими из головы.

— Я сыта по горло протоколами заседаний. Никто не поможет мне справиться с ними, я… — Кэт подумала, насколько она может открыться Изабель, и решила, что терять нечего. — У меня вообще нет опыта конторской работы. Когда Элейн это поймет, она меня уволит, — закончила девушка в отчаянии.

— О боже, — сказала Изабель, вытирая руки бумажным полотенцем. — Я уж подумала, что действительно что-то стряслось. Ни у кого не бывает опыта, глупенькая. Все его приобретают в процессе работы. Давай сюда свои записи. Мы разделаемся с ними, пока все обедают.

— Плохая завивка, красный свитер. Предложила три К на следующие два. Инспектор, любовные мистерии; агент в ярости от предложения, угрожает отговорить автора, если мы не берем «Дневник средневековой повитухи» (решение об отказе принято в апреле). Плохая завивка — отвести автора пообедать, но недорого. Женщина, сумочка «Мосчино» — составить маркетинговый план для любовных. Задействовать все, что использовалось для последней серии в «Уотерс». Узорчатый нейлоновый галстук — придумать цифры для экспорта. — Кэт подняла глаза. — Вот и все, что мне удалось записать.

— Правильно, — сказала Изабель, разминая пальцы над клавиатурой. — Женщина в красном свитере — это Синтия. Она занимается детективами. Понимаю, что имелось в виду под «плохой завивкой». Но, знаешь, лучше не пугать авторов детективов ультрасовременными прическами. Гммм, — она начала печатать. — Надин Браунлоу. Две мистерии без заглавия об инспекторе Любовном. СХ предложила три тысячи фунтов. Ты записала о правах?

— Что?

— Территориальные права. Ну, где мы имеем право продавать

книгу.

— Нет.

— Ладно, не беда, — Изабель просмотрела документ на компьютере. — Последнюю книгу можно было продавать по всему миру. Я почему-то сомневаюсь, что нам удалось получить права для продажи в Америке. Так что запишем, что три тысячи фунтов — это на приобретение прав продаж. Агенту хочется, чтоб приняли к печати «Дневник средневековой повитухи» — как часть контракта. Отказано еще в апреле. СХ предлагает возобновить первоначальные условия по плану, разработанному ДХ. Это Диана из отдела маркетинга. ЭД — это Эван, он отвечает за продажи за рубежом. Все галстуки ему покупает его любовник. Кто-то однажды рассказал мне, что у Эвана очень плохо со зрением. Но мы все из вежливости ничего по этому поводу не говорим. Продажи за рубежом! Вряд ли они будут, но это не надо упоминать в протоколах. Дальше?

У Кэт вытянулось лицо.

— Я ничего не поняла про новые проекты. Они говорили так быстро и, в основном, шепотом. Словно не хотели, чтоб я слышала.

Кэт просмотрела записи.

— А, знаю, что это такое. Боже, ужасные люди. Если не хотят, чтоб это вносилось в протокол, так бы и сказали. — Изабель принялась печатать.

— Эмма Болл, триллер без заглавия, — прочитала Кэт на экране.

— Тшш, — прошипела Изабель. — Считается, что мы об этом не знаем.

— ДС предложила пятьсот тысяч фунтов плюс сто тысяч на маркетинговые расходы для приобретения следующих двух книг чрезвычайно успешного автора, если та решит перейти к нам от нынешних издателей этим летом. ЭБ должна пообедать с автором и агентом на следующей неделе. ДХ — подготовить маркетинговый план. Черт побери, пятьсот тысяч! ЭБ — это Элейн?

— Да, — подтвердила Изабель. — Дженифер из кожи вон лезет, чтоб заполучить новые таланты. Как и все. Эмма Болл — это необычно. Она не пишет романчиков для девушек. Она создала собственное направление. Романы о лондонских психопатах.

— Откуда ты все это знаешь? — удивилась Кэт. — Я даже не слышала ее имени на заседании.

— С чего бы им его говорить? — Изабель отодвинула триллер в твердой обложке. За ним была контрабанда — банка «Ред бул» с кофеином.

— Нужда заставляет, — добавила она в виде объяснения и открыла банку — Ты скоро увидишь, в чем единственное преимущество работы с людьми, которые не могут сами послать факс и отвечать на звонки: рано или поздно ты начинаешь понимать, что же тебе не договаривают.

— Ах, — вздохнула Кэт.

Она была поражена, что Изабель извлекла из ее записей семь проектов. Глядя на экран, она почувствовала, что была на каком-то другом заседании.

— Что, это и все? — Изабель вылила остатки «Ред бул» в кружку и залпом выпила. Лицо ее вытянулось. — Интересно, скоро ли подействует? Быстрее эспрессо?

— Зависит от того, есть ли там водка.

Кэт взяла маленькую фотографию в рамке, украшенной лакричным ассорти. На снимке Изабель прижималась к широко улыбающемуся мужчине раза в два больше нее.