Долгий путь скомороха. Книга 1
Шрифт:
– Баба, пошла прочь отсюда, – скомандовал ей дьяк и, оценивающе посмотрев на Теодорку, покачал головой. – Нет, этот ещё совсем юнец. Пошёл вон отсюда, щенок, вместе со своей мамашей!
Не веря своим ушам, Елена с Теодоркой переглянулись и, не скрывая радости, кинулись друг другу в объятия и поспешили скрыться в толпе. Ратмир вздохнул с облегчением, и тоже направился было к стоявшим неподалёку скоморохам.
– А ты – стой! – неожиданно он услышал обращённый к нему голос дьяка Разбойного приказа Лаврентия. Ратмир обернулся и увидел, что дьяк смотрит прямо на него и машет ему призывным жестом.
– Иди-ка сюда, скоморох! – писклявый
– Сказали же уже, дьяк Лаврентий, что послали за тобой человека, да боярин Скобелев в горе своём поспешил только начать дознание, – развёл руками боярин Пешков и покачал головой.
– Ну, ладно, ладно, не сомневаюсь я, что так и было, – опять ухмыльнулся дьяк Лаврентий и с довольным выражением лица махнул рукой в сторону Ратмира. – Вот с кого нужно было начинать, бояре. Вы только посмотрите на этого скомороха. Один вид его заставляет думать о его неблагонадёжности. Бесовское отродье – эти скоморохи. Вместо того, чтобы усердно трудиться на благо отечества и господина своего, сеять хлеб или пасти скотину какую, они мотаются по всей матушке Руси. Праздношатающиеся людишки без роду и племени. Не знающие корней своих. Не гнушающиеся ничем – ни воровством, ни конокрадством, ни прелюбодеянием…Соблазняющие честных людей бесовскими картинками, мерзкими сценками на господ и праведных служителей церкви. Исполняющие богопротивные песенки и танцы. Искушающие ваших детей угодными нечистому речами и образами. Таких надо вешать и жечь огнём сразу – без всякого дознания и суда. А некоторые очарованные этим бесовским отродьем уважаемые граждане зовут их к себе на двор, чем вводят в искушение себя, близких и холопов своих. И вот он – результат такого проступка. Вчера все вы скакали тут с этим отродьем в мерзких плясках и слушали его мерзкие песенки, а сегодня плачете горькими слезами о погибшей боярышне и страшитесь праведного дознания, – тонкий фальцет дьяка неожиданно смолк.
На дворе стало тихо. Ратмир стоял перед боярами и, внимательно слушая дьяка, вёл безмолвный разговор со своими товарищами. Он перекидывался взглядами с рыжим Василием, стариком Никифором, мысленно прикидывал расстояния до забора, до ворот. Пока дьяк говорил, в толпе незаметно растворились и исчезли карлица Авдотья и Елена с сыном.
Ратмир ещё раз вопросительно глянул на старика Никифора, но тот подмигнул ему, и в глазах Ратмира запрыгали чёртики. Лёгкая улыбка тронула уголки его губ.
– Ну, так что, бояре?! – вновь тишину пронзил резкий фальцет дьяка Лаврентия. – Я даже уверен, что этот скоморох и убил боярскую дочь. А, если и не он, то кто-то из его сотоварищей. Поэтому считаю возможным его первым сейчас вздёрнуть на дыбу, и он нам вскорости тут же и признается, что всё это сотворил он сам или же вместе со своими такими же бесноватыми приятелями. Что скажешь, Светозар Алексеевич, а?
Боярин Скобелев глубоко вздохнул и, кинув сумрачный взгляд на Ратмира, согласно кивнул.
– Вот и замечательно! – радостно воскликнул дьяк Лаврентий и, хлопнув в ладоши, громким фальцетом приказал:
– Эй, ребятушки, тащите этого скомороха к воротам. На дыбу его!
Ратмир побледнел и, прищурив глаза, напрягся всем телом. В этот момент неожиданно за воротами послышался топот конских копыт, скрип колёс, и раздался громкий стук.
– Эй, открывай ворота! Государево
– Вели открывать скорее, Светозар Алексеевич, – засуетился дьяк Лаврентий, дав рукой знак своим слугам пока не трогать скомороха.
Двое рослых мужиков подбежали к воротам и с трудом, рывками стали открывать тяжёлые оббитые железом ставни ворот. Начинающее коченеть тело несчастного Артёмки тяжело покачивалось при каждом рывке. Во двор, распугав толпу людей, влетела тройка породистых лошадей, и из повозки торопливо выбрался невысокий, дородный мужчина с румяным лицом и окладистой русой бородой. Он одёрнул полы своего широкого малинового кафтана и обеспокоенно окинул взглядом толпу слуг, белый навес, под которым расположились за деревянным столом дьяк с боярами. Кинув взгляд на стоявшего в центре Ратмира, спросил:
– Что это у тебя происходит здесь, Светозар Алексеевич?
– А-а, сам боярин Лука Дементьевич к нам пожаловал! Вот уж кого не ждали, да чудо случилось! – с напускной радостью из-за стола поспешил к нему дьяк Лаврентий и тут же изобразил скорбь на своём лице. – Видать, и до тебя дошла горькая весть, Лука Дементьевич?
– Весть эта уже дошла до всех. И послал меня наш Великий государь-батюшка передать тебе, Светозар Алексеевич, своё соболезнование и пожелание скорейшего розыска убийцы, – мужчина посмотрел на закрывающиеся ворота и, увидев болтающийся на верёвке труп холопа, покачал головой. – А вы тут, я смотрю, время даром не теряете.
Ратмир по-прежнему стоял в центре и внимательно наблюдал за происходящим. Он встретился глазами с прибывшим и тут же отвёл взгляд в сторону.
– Распусти всех своих людей по избам, Светозар Алексеевич. Разговор у меня к тебе будет, – отирая рукавом пот со лба, произнёс Лука Дементьевич. – И даже не спорь со мной, дьяк Лаврентий. Считай, что это указ самого Великого государя.
Лицо дьяка потемнело, но вслух он льстиво забормотал:
– Как скажешь, Лука Дементьевич, как скажешь! Не могу перечить Великому государю. Вот прямо сейчас отправлюсь к нему и доложу о наших делах здесь и твоём прибытии.
– Доложи, доложи, дьяк Лаврентий, – усмехнулся боярин Лука Дементьевич и посмотрел на сидевшего под навесом боярина Пешкова. – И тебе уже тоже пора, Антон Спиридонович, ко двору. Великий государь спрашивал про какие-то документы, что должен был ты ему подготовить к собранию Ближней Думы.
– Так он же велел подготовить их к воскресенью! – вытаращил глаза боярин Пешков.
– Этого я не знаю. Но спрашивал он про эти документы сегодня утром, – пожал плечами Лука Дементьевич. – Моё дело маленькое. Я тебе передал, а ты уж сам решай, что для тебя сейчас важнее.
– Ясно дело, что указ Великого государя для меня важнее всего, – озабоченно произнёс боярин Пешков и, тяжело поднявшись из-за стола, развёл руками: – Прости, Светозар Алексеевич, долг перед Великим государем велит мне покинуть тебя в столь скорбный час.
– С Богом, Антон Спиридонович! – махнул рукой боярин Скобелев. – Передай Великому государю мой низкий поклон за его участие и добрые слова.
– Людишек своих не забудь по избам распустить, да пусть продолжают по хозяйству заниматься. И вели пока никого с подворья своего не выпускать до твоего особого указа. Кроме дьяка Лаврентия и боярина Пешкова, конечно, – склонился к нему Лука Дементьевич.