Долгий путь в лабиринте (др. изд.)
Шрифт:
Радио, которое все это время передавало вальсы, вдруг смолкло. После короткой паузы из динамика раздались звуки фанфар. Вслед за тем диктор объявил, что сейчас будет передано сообщение государственной важности.
Приемник стоял на прилавке бармена. Хозяин заведения увеличил громкость.
В зале притихли. Смолкли даже те двое в клетчатых гольфах. В наступившей тишине слышалось лишь потрескивание динамика.
И вот вновь зазвучал голос диктора. Он торжественно объявил, что в эти минуты фюрер Германской империи направляется на аэродром
Диктор смолк, и в бар ворвались громовые звуки военного марша.
Итальянцы переглянулись, затем разом вскочили на ноги. Один кричал, подзывая кельнера, другой торопливо доставал из бумажника деньги.
Подошел служитель. Посетители заговорили с ним. Кельнер медлил с ответом, переспрашивал.
Кузьмич прислушался. Сквозь грохот музыки из радиоприемника с трудом уловил несколько слов. Посетители спрашивали дорогу на Линц.
Еще несколько секунд он колебался. Потом решительно подошел к итальянцам.
— Я бывал в Линце, — сказал он. — Бывал там не раз и готов помочь синьорам.
Те обернулись. Один из них, средних лет человек с толстым лицом и приплюснутым носом, схватил Кузьмича за плечи, заговорил по-немецки, коверкая слова. Он благодарил неожиданного помощника и заверял, что хорошо заплатит, если тот согласится быстро вывести их автомобиль за пределы города и показать дорогу на Линц. Он, Карло Валетти, фашист, горячий поклонник Муссолини и Гитлера, обязательно хочет послушать первое выступление фюрера на земле Австрии. Того же желает его друг Стефано, с которым они вместе приехали сюда из Турина.
Новый знакомый улыбнулся в знак того, что все понял, Он перешел на итальянский, которым владел так же хорошо, как и немецким, и заявил, что охотно поможет.
Кузьмич прожил в Австрии почти два года, после того как совершил первый побег с царской каторги и вынужден был эмигрировать. Он знал страну, бывал ив Линце. Из Вены дорога туда, как он помнил, пролегала через Нейленгбах, Лосдорф, Иос. Далее был город, в котором находились Саша и Энрико, затем два-три мелких населенных пункта и, наконец, Линц.
Все трое вышли из бара. У тротуара стоял новенький спортивный «фиат». Карло Валетти показал Кузьмичу на место рядом с шофером, сам сел за руль. Второй итальянец поместился сзади, и машина тронулась.
Следуя указаниям Кузьмича, автомобиль выбрался на кольцо бульваров, миновал оперный театр, Западный вокзал и вскоре оказался на окраине города.
— Ну вот, — сказал Кузьмич, — здесь начинается трасса на Линц. Это полтораста километров.
Карло Валетти притормозил и подал машину к обочине. Остановив «фиат», он достал бумажник и зашуршал деньгами. Кузьмич молча следил за ним. Судя по всему, итальянцы были людьми состоятельными. Он же решил до конца играть роль человека, стесненного в средствах и вынужденного дорожить каждой монетой.
— Этого хватит? — спросил Карло Валетти, передавая Кузьмичу
— О да! — воскликнул провожатый. Он схватил деньги и запихал их в карман. — Синьор щедр, как король. Да хранит бог синьора!
И он стал искать ручку, чтобы открыть дверцу автомобиля и выйти.
Итальянец ждал, положив пальцы на рычаг переключения передач. А провожатый медлил. Вдруг он повернул голову к хозяину автомобиля.
— Могу ли я попросить о любезности?..
— Хотите ехать с нами? — догадался итальянец. — А куда вам надо?
— Говоря по чести, час назад я и не думал о поездке. — Кузьмич изобразил смущение. — Надеялся, что мне переведут деньги, а их нет и нет…
— Куда вам надо? — повторил итальянец.
— Теперь, когда благодаря вашей щедрости я обеспечен дня на два, — Кузьмич выразительно похлопал себя по карману, — теперь я тоже съездил бы в Линц, чтобы послушать господина Гитлера. Надо быть идиотом, чтобы пропустить такую возможность. А потом я вернусь в Вену, получу перевод и снова буду на коне.
Валетти молча перевел рычаг, дал газ, и спортивный «фиат» рванулся с места.
Они не проехали и десяти километров, как вынуждены были остановиться: дорогу перегораживал грузовик, поставленный так, что была свободна лишь узкая полоса для объезда. Возле машины маячили трое в накидках с капюшонами. У того, кто первым подошел к путникам, был карабин за плечами, а в руке ременный хлыст, которым стражник пощелкивал по сапогам.
Итальянский паспорт Карло Валеттн произвел на него впечатление. Стражник просунул голову в оконце автомобиля, дружески подмигнул водителю и попросил передать наилучшие пожелания «дуче Бенито». На других пассажиров он и не взглянул.
— А зачем контроль? — спросил его Валеттн.
— Кто знает… — Человек с карабином наморщил лоб. — Приказали организовать проверку документов, — значит, надо. Я так думаю, вот-вот начнем охоту на красных.
«Фиат» ловко объехал грузовик и устремился вперед. Валетти мастерски вел машину; Кузьмич, сам неплохой шофер, оценил его искусство.
— Охота на красных, — сказал Валетти. — Да, фюрер быстро наведет здесь порядок.
— Прихлопнет всех до единого, — отозвался тот, что сидел сзади. — Опыта у него достаточно.
— Ну-ка, дай мне огня, — обращаясь к Кузьмичу, процедил Валетти, перекатывая в зубах незажженную сигарету. — Спички в ящике для перчаток.
После того как Кузьмич взял деньги да еще напросился в попутчики, итальянцы смотрели на него как на человека, с которым можно не церемониться.
Кузьмич зажег спичку. Водитель прикурил, выпустил ему в лицо клуб дыма.
— Машину водишь?
— Могу.
— А молчал! — Итальянец сбросил газ и подрулил к краю шоссе. — Вылезай, обойди кругом и сядь за руль. Мы со Стефано провели веселую ночку, глаз не сомкнули. — Он коротко хохотнул и зажмурился, отдаваясь приятным воспоминаниям. — Теперь самое время соснуть, пока не прибудем на место… Ну, поворачивайся живее!