Долгий солнечный день

Белецкая Екатерина

— Саб, давай ещё хоть немножко, — попросила Эри. — Ну пару страниц.

— Нет, — строгим голосом ответил Саб. — Утром. Имейте терпение.

— Глупость какая-то, — недовольно сказал Пятый. — Мы тебе что, дети малые?

— Нет, вы гораздо хуже, — отрезал Саб. — Нормальные дети хотя бы ремня боятся, а вы… так, всё. Спать всем, немедленно. Завтра дел полно, если не ляжете, будете весь день ходить вареные.

…Когда недовольные Эри, Лин, и Пятый улеглись, наконец, Саб, который тоже лёг, выждал полчаса, и, убедившись в том, что все действительно заснули, встал. Накинул куртку, вышел на террасу, взял ту самую папку, с рассказом о поездке, и принялся читать. Угрызений совести он не испытывал, наоборот, сейчас он почему-то ощущал себя действительно старшим в этой компании, старшим, который железной рукой навел порядок, и теперь имеет полное

право хотя бы на часок расслабиться и заняться интересным делом.

Глава 6 Дачники

6

Дачники

Знакомились с содержимым папок несколько дней, но пока что ничего путного из этого не получалось — в папках находились какие-то совершенно разрозненные, и, на первый взгляд, не взаимосвязанные сведения, точнее, фрагменты исследований. Та папка, которую открыли второй, содержала, например, энное количество листов с лингвистическим анализом — причем сравнивались непонятные документы с невнятными датировками, самих же документов или хотя бы их копий в папке не было. Пятый от нечего делать попробовал систематизировать эти бумаги, и полученный результат заставил его надолго задуматься. Получалось, что человек, делавший анализ, сравнивал документы четырехсотлетней давности с документами современными, или почти современными, и делал вывод, что процент совпадения выше, чем он ожидал. Странно? Более чем. В других папках были бумаги, к лингвистике никакого отношения не имеющие — например, длинный унылый трактат по минералогии, точнее, по каким-то окислам, которые где-то встречаются в разных концентрациях. Еще одна папка оказалась посвящена сравнительному анализу описания древних архитектурных памятников у разных авторов — причем описанию наиподробнейшему, с деталями, с цифрами, с годами. Эри досталась папка, которую она тут же передала Сабу — потому что в бумагах шла речь об ихтиологии, точнее, там было исследование поведения косяков рыб, и пути миграции этих самых рыб. Саб сказал, что прочесть-то он прочтет, но для чего это читать, он абсолютно не понимает. В следующей папке была работа по изменению климата, и предполагаемом расположении климатических зон в разные временные периоды, причем времена автора интересовали довольно отдаленные — шесть тысяч лет назад, семь, восемь. В папке лежали откопированные в очень плохом качестве карты с множеством пометок разноцветными чернилами, с обведенными и заштрихованными областями. Еще одна папка была про исследования изменения береговых линий, карт в ней тоже оказалось немало, и тоже с пометками, причем море в некоторых местах буквально усеивали разноцветные знаки вопроса. Или — какой-то залив, а рядом надпись «землетрясение?». Попалась парочка совсем уж странных папок — в одной лежали явно вырванные откуда-то листы с бесконечными столбиками фамилий, тоже испещренные пометками, в другой — схемы обжига керамики, и почему-то кирпичей, причем с пометками о температуре плавления.

— Температура плавления кирпичей? — уточнил почему-то Саб.

— Ну да, — ответил Лин, который как раз в тот момент смотрел эту папку. — А что?

— Да так, ничего, — неопределенно ответил Саб.

* * *

Заканчивалась вторая неделя их жизни в доме у леса, и жизнь эта постепенно начинала нравиться всем, включая Саба, который смирился с бытовыми мелочами, и просто радовался тому, что его окружало. От погоды, которая становилась всё теплее, до прогулок, на которые они теперь с легкостью находили время. В ближайшем обозримом будущем Саб планировал начать тренировки, и сейчас присматривал маршруты для и пробежек, и для разминки. Местность, к его неудовольствию, была ровная, но, побродив по окрестностям, он обнаружил два подходящих пологих подъема. Ладно, на первое время сойдут и они, а потом можно придумать что-то ещё.

Эри, которой тоже хотелось чем-то себя занять, принялась разбирать сарай, и нашла в нем неисправный приемник и поломанный кассетный магнитофон. В голове у нее возникал некая идея, результатом которой стало то, что из магнитофона и приемника вытащили негодную начинку, и засунули в корпуса трансивер-передатчик и волновик, для связи через «собак». Теперь оба прибора можно было не прятать, их водрузили на стол, стоявший на террасе.

— Красота, — одобрил Лин. —

Но лучше присобачить на стену какую-нибудь полку, потому что скоро станет тепло, и столом можно будет пользоваться.

— Вот и займись, — тут же ответил Саб. — Молодец, хорошо придумал.

— Чёрт, — с досадой произнес Лин. — Только я, понимаешь, хотел сказать, что не умею…

— Ничего-ничего, — подбодрил Саб. — Не умеешь, знаю. Но никогда не поздно научиться.

— Ты тоже не умеешь, — напомнил Лин.

— Правильно. Но я, заметь, про полку ничего и не говорил.

Через несколько дней Эри обнаружила, что возле дорожки, ведущей к калитке, уже вовсю пробивается молодая травка, и предложила съездить в город, чтобы купить какие-нибудь семена.

— Какие семена? — спросил Лин.

— Какие-нибудь, — пожала плечами Эри. — Ну, укроп, например. Или петрушку.

— Кинзу, — предложил Саб. Кинзу он впервые в жизни попробовал на Окисте, и она ему очень понравилась. — Вырастет?

— По идее, должна, — Эри пожала плечами. — Можно ещё огурцы посадить.

Пятый, который что-то прикидывал про себя, сказал:

— У Валентины на даче, если память мне не изменяет, росли кабачки, огурцы, помидоры, и эти, как их…

— Патиссоны, — предположил Лин.

— Да нет. Блин, склероз. Ну, эти, — Пятый щелкнул пальцами.

— Морковки?

— Идиот.

— Клубники?

— Блин!!! Которые с сыром ещё делают…

— Баклажаны! — радостно воскликнула Эри.

— Точно, — кивнул Пятый. — А их сложно выращивать?

— Да, — Эри вздохнула. — У меня ни разу не получилось.

— Жалко, — сказал Пятый.

— Чего тебе жалко? — удивился Лин. — Купи в магазине баклажанную икру, и успокойся.

Икра, и баклажанная, и кабачковая, в магазине имелась в избытке. В отличие от тушенки, которую привозили только в среду и в пятницу, и тут же, не смотря на то, что народу было пока что мало, разбирали.

— Не, ты не понимаешь, — покачал головой Пятый. — То икра, а то с грядки.

— В тебе начинает просыпаться Ит, — заметил Саб. — Даже не знаю, хорошо это или плохо.

— Хорошо, — решительно сказала Эри.

— Не всегда, — возразил Саб. — Вот будем пакет формировать, спроси у Берты или у Скрипача, что они на этот счет думают. Или вспомни про циннии, когда Ит нас всех чуть не спалил с их помощью.

Эри пожала плечами.

— Спросить-то я спрошу, конечно, — ответила она, — но баклажанов с сыром и чесноком мне хочется. И с майонезом. У нас такое деликатесом считалось, я на Новый год покупала пару раз. Вкусно, но очень уж дорого.

* * *

В город планировали поехать через день, но поездку пришлось отложить — потому что на двери магазина появилось объявление. Оно было напечатано, по всей видимости, на мимеографе — стандартная форма, в которую от руки были вписаны даты и фамилии. Внизу стояла приписка — всем быть обязательно.

— Ну, раз обязательно, надо идти, — вздохнула Эри.

— Точно? — с сомнением спросил Саб. — Что нам там делать?

— Послушаем, — пожал плечами Пятый. — Просто постоим в сторонке, и послушаем. Рыжий, помнишь, Валентина на такие собрания ходила?

— Помню, конечно, — Лин погрустнел. — И ещё помню, как она нам говорила сидеть в доме и не высовываться, чтобы на глаза никому не попадаться. И возвращалась всегда злая, как чёрт. Даже Олег, и тот прятался — то в бане, то в сарае.

— И поэтому прилетало нам, — закончил Пятый. Лин кивнул. — Но сходить всё равно надо. Раз уж мы тут живем.

…Ради собрания решили приодеться — благо, вещи успели купить ещё в Москве, пусть и немного. Эри надела ярко-зеленую куртку, которую до этого дня не носила, потому что берегла; Пятый с Лином — новые ветровки из серой грубой парусины, купленные в день отъезда на вокзале, а Саб мудрствовать не стал, и решил пойти в том же, в чем ходил здесь почти всегда — коричневую приталенную куртку со множеством карманов. На его рост достать тут одежду было задачей нереальной, и Саб уже предчувствовал, что при знакомстве с кем-нибудь не обойтись без вопросов о росте. Личина — это хорошо, но даже в личине в Сабе больше двух метров. Спросят, конечно, спросят, подтвердила как-то Эри. Скажем, что ты играл в молодости в баскетбол, а теперь детишек тренируешь. Баскетболисты, они высокие, это как раз нормально. Для того чтобы быть в теме, Саб немного почитал о баскетболе, и даже побросал найденный в сарае сдутый мяч в наспех приделанное на яблоню проволочное кольцо.