Долгий сон

Цыганок Ирина

— То есть я сейчас там, рядом с тобой? — Уточнил эльф на крыше.

— Совершенно верно. А ты его… то есть себя, значит, не видишь?

— Нет. Боюсь, он существует только в твоем воображении.

— А как насчет тебя? — Эрссер повернул голову к стоящему на площади Хаэлниру. — Видишь того красавца на карнизе?

— Конечно. Я ведь уже сказал: прекрасно изготовленная подделка. Но мы теряем время Змей! — Он сделал еще один шаг по направлению к дворцу. Но дракон все медлил.

— Давайте-ка так, скажите мне каждый, что-нибудь такое, что может знать только мой приятель Хаэлнир. Хотя, — возразил

он сам себе, — если один из вас — игра моего воображения, это не поможет. Тогда так, расскажите то, чего я о вас… о тебе не знаю. Сначала ты. — Змей повернулся к ближайщему товарищу.

Эльф на площади очень натурально нахмурился. Именно так хмурился его (Змея) друг — главнокомандующий.

— Не думаю, что сейчас подходящий момент для таких игр. Потом, Змей, ты знаешь обо мне слишком многое, а то, что не известно, пусть так и останется секретом и для тебя, и для остальных.

Змей подвигал бровями, раздумывая: н-да… настоящий Хаэлнир вряд ли станет откровенничать, даже в такой ситуации, так что…

— А что скажет мой товарищ с крыши?

— Я лучше напомню тебе то, что ты сам должен знать — университетский курс оптики. При надавливании сбоку на глазное яблоко все реальные объекты раздваиваются. Параллакс, помнишь? А галлюцинации остаются неизменными, ведь они порождения мозга, и вне его не существуют. Теперь посмотри на меня.

Змей слегка надавил на правый глаз, эльф и особняк, на котором он стоял, послушно раздвоились. Медленно повернулся к своему спутнику, повторил опыт. Хаэлнир, не раздвоившийся Хаэлнир, печально качал головой.

— Не поддавайся его уловкам. — Проникновенно попросил он. — Мы должны идти. Если ты остаешься, я пойду один. — Он развернулся и медленно двинулся в сторону дворца, отраженные золотым куполом блики сделались ослепительными, Змей отвел пальцы от глазного яблока. Его верный товарищ одиноко шествовал по белой площади, дрожжащее марево поднималось над раскаленными плитами, все выше, выше — воздух мерцал так, что сам Дворец Совета вдруг стал неясным и расплывчатым, а потом…

Дракон закрыл глаза, открыл, моргнул еще несколько раз. Дворец, а вместе с ним и площадь исчезли, взамен впереди открылось золотистого цвета кольцо — широченный бульвар обнимающий «руками» город. Вместо булыжника под ногами мягко скрипел песок, в нескольких десятках шагов рваным пунктиром вправо и влево убегали клумбы, заросшие сорняком пополам с одичавшими садовыми цветами.

— Змей, с тобой все в порядке? — Рядом приземлился спустившийся по веревке эльф.

— Почти. — Дракон изо всех сил затряс головой. Еще раз взглянул на командующего, на всякий случай повторил опыт с параллаксом. Тот терпеливо ждал, пока закончиться проверка.

— Ну что, пожмем друг другу руки?

Не без колебаний Змей протянул свою и встретил крепкое рукопожатие друга.

— А теперь, давай на крышу. Здесь внизу мне как-то неуютно.

Хал первым взобрался на двухэтажный особняк, помог подтянуться дракону.

— Ну, ты меня и напугал, — сообщил он, когда они оказались в относительной безопасности, — прешь вперед, ничего не замечая, да еще и сам с собой разговариваешь!

— Я не с собой, я с тобой разговаривал. — Мрачно усмехнулся Змей. — Ладно, проехали. Спасибо, что вытащил!

—

Не стоит благодарить, это по моей вине галлюцинация сумела завести тебя так далеко. Заснуть и оставить тебя и дом без всякой охраны — это заслуживает публичной казни!

— Не будь к себе слишком строг. — Заметил Эррсер. — Я, к примеру, задрых прямо на «ресничном» поле. Как прикажешь мне казниться? А ты еще умудрился дотащить меня до особняка. Нам повезло, что эльфы не поддаются всяким там ядам и прочей одурманивающей гадости.

— На самом деле я тоже слишком понадеялся на устойчивость организма к химическим соединениям. И попался. Приволок тебя в чужой особняк, в полной уверенности, что несу в наш старый дом. Так, знаешь, все натурально выглядело: крыльцо, гостиная, спальня… Расчувствовался, давай пыль с семейных портретов стряхивать. Потом и вовсе заснул, не лучше какого-нибудь новобранца. Утром проснулся, — продолжал эльф, — как осенило. Бюст прадеда на каминной полке! Сам я после «стеклянного дождя» домой не возвращался, но моя мать забирала оттуда кое-что перед отъездом. Бюсты предков давным-давно перекочевали в нашу гостиную в Ферни-Этте.

— И что ты сделал?

— Побежал в комнату, где оставил тебя. А там уже никого. И все — из-за моей преступной небрежности…

— Да, ладно тебе! Рассказывай дальше.

— Дальше я решил на время отложить собственную казнь, и попробовать отыскать тебя, тем более, что следов было предостаточно. Ты почему-то долго кружил по саду… (Дракон сдержанно хмыкнул: «Не я выбирал маршрут, во всяком случае, мне так казалось».), потом был перекресток с разбитыми статуями и схлопывающийся проулок…

— Как, кстати, ты обошел тамошние заросли? — заинтересовался Г*Асдрубал.

— Никак. К тому времени я шел по крышам. Тот квартал застроен достаточно тесно, чтобы хватило длины веревки. Как раз со следующего здания я тебя и заметил. Крикнул, ты — хоть бы что. Я перебрался на соседний особняк, дальше начиналось песчаное кольцо. Это — одна из наших старых ловушек. Кольцо играет примерно ту же роль, что ров вокруг вранской цитадели — отделяет центр столицы от остальных кварталов. В общем, я собрался снова тебя окликнуть, но тут ты как раз вступил в дискуссию с моим воображаемым двойником. Это уже попахивало бредом. Я немного послушал твой монолог, чтобы разобраться: что к чему, но уловил только, что «собеседника», видимо, зовут также, как и меня. Ну, а потом ты двинулся к песчаной дорожке, и пришлось действовать.

— Странно, что я не почувствовал опасности.

— Это потому, что пока хозяин не задействовал механизм, никакой опасности нет. И никакого колдовства, иначе любой маэгир сразу заподозрил бы неладное. А так, можно годами спокойно ходить по этой дороге, и ничего плохого не случиться. Но если в город вторгся враг, достаточно дождаться, когда захватчики достигнут песчаного кольца, и пустить воду. Здесь под землей система шлюзов и заслонок, стоит открыть их, и вода почти мгновенно насыщает семиметровой глубины канал, заполненный смесью песка и алебастра. Дорожка — его верхний слой. Любой, оказавшийся на песчаном кольце прохожий, немедленно провалится. В воде содержаться специальные химические добавки, так что образовавшийся цемент затвердевает менее чем за минуту.