Долгое чаепитие
Шрифт:
— Да ничего не говорят. В первый момент у всех на лице появляется обалделое выражение — что в точности случилось и с вами.
— Понятно, — сказала Кейт разочарованно. — Ну и как, у вас есть какие-нибудь версии, идеи по поводу случившегося с вашей секретаршей?
— Нет, — ответил Дирк, — ни единой. Просто какой-то расплывчатый образ, с которым я совершенно не знаю что делать. — Он в задумчивости повертел в руках сигарету, потом его взгляд, побродив по поверхности стола, остановился на книге.
Он взял ее в руки, пролистал,
— На самом деле я ничего не знаю о Говарде Белле, — сказал он.
Кейт поразилась тому, как неожиданно он переменил тему, но одновременно почувствовала некоторое облегчение.
— Единственное, что мне известно, — продолжал Дирк, — это что его книги хорошо продаются и что все они выглядят примерно как эта. Больше ничего.
— Вообще о нем существует несколько очень странных историй.
— Например?
— Например то, что он живет в разных гостиницах по всей Америке в номерах люкс. Подробностей, конечно, никто не знает — они просто получают его счета доплачивают их, так как не любят задавать вопросов. Им спокойнее, если они вообще ничего не будут знать. В особенности о цыплятах.
— О цыплятах? — переспросил Дирк. — О каких цыплятах?
— Дело в том, — понизив голос, сказала Кейт, наклонившись к нему, — что он всегда заказывает в номер живых цыплят.
Дирк нахмурил брови.
— Зачем они ему? — спросил он.
— Никто не знает. Никто не знает также, что он с ними делает. Никто никогда не видел их после этого. — Она еще больше придвинулась к нему, еще больше понизив голос: — Ни единого перышка.
Дирк спрашивал себя — может, он безнадежно наивен и глуп.
— И что же, по мнению этих людей, он с ними делает? — спросил он.
— Никто не имеет об этом ни малейшего представления, — сказала Кейт. — Более того, они не хотят иметь об этом какое-либо, хотя бы самое малейшее представление. Просто не знают.
Она пожала плечами и вновь взяла в руки книгу.
— Еще Дэвид — это мой брат — говорит, что у него идеальное для бестселлера имя.
— Правда? — удивился Дирк. — Как это понять?
— Дэвид говорит, что имя и фамилия — это первое, что интересует издателя, когда решается судьба нового автора. Он не спросит: «Хорошая книга?» — или: «Если убрать из нее все прилагательные, может, она будет ничего?» — зато обязательно спросит: «Как выглядят имя и фамилия автора — фамилия красивая и короткая, а имя несколько длиннее?» Теперь понятно? «Белл» большими серебряными буквами, а «Говард» буквами помельче прямо над фамилией через всю обложку. Получился торговый знак. Секрет издательского дела. Если у вас подобное имя, хороши ваши произведения или посредственны — дело десятое. Последнее оказалось очень кстати в нынешнем положении Говарда Белла. Но то же самое имя становится самым заурядным, если его написать как обычно — ну, скажем, как здесь, видите?
— Что? —
— Да вот же, у вас на конверте.
— Где? Покажите!
— Вот здесь. Это же его фамилия, не так ли? Одна из тех, которые вычеркнуты.
— Господи, так и есть, — сказал Дирк, не отрывая взгляда от конверта. — Думаю, я не узнал его без свойственной ему формы торгового знака.
— Значит, то, что находится в этом конверте, имеет к нему какое-то отношение? — спросила Кейт, рассматривая конверт.
— Я точно не знаю, что в конверте, — ответил Дирк. — Что-то связанное с каким-то контрактом и, возможно, с пластинкой.
— Сразу могу сказать, что с пластинкой это связано наверняка.
— Из чего вы можете это заключить? — настороженно спросил Дирк.
— Ну как же, вот здесь стоит Денис Хатч, видите?
— Ах да. Да, конечно, сейчас вижу, — ответил Дирк, внимательно изучая написанное. — Я мог слышать это имя?
— Ну, — медленно произнесла Кейт, — это зависит от того, находитесь вы в живых или нет. Так зовут главу «Ариес Райзинг Рекорд Труп». Он не так известен, как Папа Римский, но… полагаю, вы слышали о папе?
— Да-да, — нетерпеливо сказал Дирк. — Такой седой тип.
— Это он. Пожалуй, он единственный из известных людей, кому этот конверт не был адресован в свое время. Здесь есть Стэн Дубчек, шеф Дубчека — Датой, Хайделгер, Дрейкот. Я знаю, что счет «АРРГХ» контролируется ими.
— Какой?
— «АРРГХ» — «Ариес Райзинг Рекорд Труп Холдинге». Став одним из участников счета, агентство нажило себе состояние. — Кейт посмотрела на Дирка. — Вы выглядите как человек, который очень плохо разбирается в музыкальном и рекламном бизнесе, — заключила она.
— Имею честь быть этим человекам, — сказал Дирк, изящно наклонив голову.
— Так что вы собираетесь в итоге делать с этим конвертом?
— Я узнаю это, как только мне удастся его вскрыть, — ответил Дирк. — У вас случайно нет с собой ножичка?
Кейт отрицательно покачала-головой.
— Кто же тогда Джеффри Энсти? — спросила она. — Единственный человек, чья фамилия не вычеркнута. Он ваш друг?
Дирк слегка побледнел и ничего не отвечал. Потом он сказал:
— Тот странный тип, о котором вы мне рассказывали, — существо, явившееся причиной газетных публикаций «Нечто гадкое в „Вудшеде“». Повторите, что он вам сказал.
— Он сказал: «У меня есть перед вами преимущество — я вас знаю, а вы меня нет, мисс Шехтер». — Кейт попробовала пожать плечами.
Дирк мучительно над чем-то раздумывал.
— Я думаю, что вам угрожает опасность, — сказал он наконец.
— Вроде той, что в меня может врезаться какая-нибудь машина, управляемая свихнувшимся водителем? Такого рода опасность вы имели в виду?
— Возможно, что-нибудь и похуже.
— Что, серьезно?
— Да.
— И что же заставляет вас так думать?