Долгое дело
Шрифт:
У телефона стояла крохотная пепельница – окурка на три. Он торопливо вдавил туда начатую сигарету, и тут же где-то в углу мигнула синяя лампочка. Он взял трубку.
– Единственное условие, – произнес бесцветный, как у робота, голос, отвечать честно. Первый вопрос: что вы делаете, когда вам не спится? Подумайте.
– Мне всегда спится, – удивился он.
В трубке что-то щелкнуло. Он подержал ее, раза два дунул и неуверенно положил. Возможно, стоило бы сказать, что если в библиотеке попадался детектив, то не спал часов до трех.
Лампа
– Кого больше любите: детей или собак? Подумайте.
Он помолчал, заколебавшись, – детей никогда не имел, а собак держал не раз. Но было велено говорить правду.
– Собак.
Трубка щелкнула. Он понял, что на аппарат ее можно и не класть, поскольку связь отключалась где-то в другом месте. Зря сказал про собак, цинизм это – любить их больше детей.
Лампа мигнула.
– Да? – спросил он, забывшись.
– Ваш самый любимый цвет? Подумайте.
Он старался думать, но думать было не о чем.
– Все одинаковы.
Трубка отключилась. Вроде бы замолчала надолго, и он пожалел, что притушил сигарету. Тянуло курить. Даже стало как-то не по себе, и успела мелькнуть мысль о воздухе, которого здесь явно недоставало. Затем показалось, что сзади кто-то стоит и дышит ему в спину. Он обернулся…
Серая пустая стена, на которой ничего нет, даже гвоздя не вбито. Он опустил глаза и вздрогнул – взгляд уперся в красную пасть, дышащую жарко и сильно. Собака наблюдала за ним, принюхиваясь к постороннему запаху влажным антрацитно-блестящим носом. Это был Рой. Нет, скорее всего, другая собака, потому что дверь не открывалась. Но когда он входил, овчарки в комнате не было.
Свет мигнул. Трубку он поднес к уху запоздало, когда та уже повторила вопрос:
– Пробуете ли вилкой хлеб в булочной? Подумайте.
– Не пробую.
И через считанные секунды опять синее мигание и новый вопрос:
– По лестнице поднимаетесь пешком или обязательно ждете лифта? Подумайте.
– Поднимаюсь, если испорчен.
Вопросы пошли чаще, и его уже не просили думать. Да он и не мог, косясь на собаку, которая то появлялась, то пропадала. Может быть, на тридцатом мигании он наконец-то услышал:
– Последний вопрос: если жмет ботинок, на кого вы злитесь?
– На ботинок, – буркнул он.
– Возвращайтесь, – приказал голос.
В большой комнате пришлось зажмурить глаза. Там ничего не изменилось: так же стесненно сидела его невеста, которой, как он догадался, тоже задавали вопросы. И так же хозяйка пребывала в тени. Нет, изменилось – со столика исчезли деньги. Да руки Аделаиды Сергеевны теперь вертели миниатюрный вычислительный приборчик с кнопочками и бегающими зелеными цифрами.
– Молодые люди, – чуть торжественно произнесла она, – можете вступать в брак. Вам ничего не грозит. У вас положительная флюктуация.
Они сидели молча, выжидая продолжения. Хозяйка убрала приборчик в темноту и заговорила тоном научных докладов:
– При взятой мною репрезентативности коэффициент совместимости
– Хотим, – тихо согласился он.
– Коэффициент составляет восемьдесят шесть и три десятых. Это значит, что развод может случиться не раньше чем через пятнадцать лет.
– А все-таки может случиться? – спросила невеста.
– Дальше пятнадцати лет я кривую не пролонгирую. Неужели вам мало? Хозяйка усмехнулась в своем полумраке – было слышно, как она усмехнулась.
– Дело в том, молодые люди, что для дальнейшего прогноза нужны те качества, которые вы будете иметь через пятнадцать лет. Они мне неизвестны. Вам тоже.
– Хватит и пятнадцати, – согласился он.
– У вас будут мелкие стычки и временные разрывы. Их можно избежать. Всю жизнь опасайтесь одного друга дома; пока точно не знаю, мужчина это или женщина. Не оклеивайте стены красными обоями. И никогда не носите красных шарфов.
Она помолчала и приглушенно добавила:
– Каждая семья имеет свой положительный знак. Кто его знает, тот будет жить в мире. Я скажу ваш: чай должен заваривать мужчина. Вы меня поняли, молодой человек?
Он кивнул.
– Тогда все, – устало произнесла Аделаида Сергеевна и бросила в пространство: – Рой, проводи их!
Они торопливо встали и сразу пошли, стремясь исчезнуть до появления овчарки. Но Рой уже стоял в зеленой передней. Они медленно обошли его и выскочили на лестницу – дверь распахнулась почти сама. И тут же звонко закрылась, словно Рой захлопнул ее лапой, да они в этом и не сомневались…
На улице она разжала кулак – там сплющилась теплая шоколадная конфета.
– Я не видел ее лица, – сказал он.
Заявление. Прокурору Зареченского района. От гражданина Смирнова А. Н. В апреле месяце я со своей невестой Валентиной Турковой узнал адрес гражданки Калязиной Аделаиды Сергеевны, которая якобы гадает и может делать то, от чего волосы встают дыбом. Любовь любовью, а ошибиться в браке кому охота. Поэтому пошли.
Калязина предсказала нам догую совместную жизнь, взяв за это пятьде-сят рублей. Хотя мы с гражданкой Турковой вступили в законный брак, однако сделали это не по предсказанию, а по любви. Поступок Калязиной считаю сплошным жульничеством и прошу взыскать с Калязиной в мою пользу пятьдесят рублей.
Из дневника следователя. Мой день. Утром допрашивал свидетеля о кладовщице, у которой большая недостача. Попросил охарактеризовать ее. Свидетель думал-думал и наконец произнес: «У нее ум с телом не в согласии». После длительного разговора выяснилось, что у кладовщицы очень хорошая фигура, но легкомысленный ум, что приве ло ее к аморальному поведению. А ведь неплохо: ум с телом не в согласии. У красивого человека должен быть и краси вый ум.