Долгое эхо

Хантер Эрин

У него заурчало в животе от голода. Судя по запаху, кучу дичи совсем недавно наполнили. Наверное, лучше ему подкрепиться. Вчера вечером ему было не до еды. Воробей подошел к куче и сразу почувствовал знакомый запах Львиносвета, к которому примешивалась терпкая сырость влажной земли. Брат вытаскивал из кучи дрозда.

Воробей выбрал себе мышь.

— Ты хоронил Долгохвоста? — спросил он у брата. Воробей знал, что будет тосковать по умершему меньше, чем его товарищи. Это было неизбежно, ведь он знал, что очень скоро

снова увидит Долгохвоста — зрячего и сильного, без ломоты в суставах, охотящегося в солнечных угодьях Звездного племени или сидящего рядом со старыми друзьями в толпе звездных котов, пришедших к Лунному озеру.

Сейчас его гораздо больше тревожила Иглолапка. Если к ее лапам не вернется чувствительность, то ее ждут такие страдания, о которых он боялся даже думать.

Львиносвет помахал хвостом по земле.

— Я помог Кисточке и Пурди. Они устали после ночного бдения. — Львиносвет рассеянно поворочал лапой дрозда. — Я отослал их отдыхать в детскую, но не думаю, что Кисточка смогла сомкнуть глаза. Она просто убита горем и раскаянием.

— Когда поем, отнесу ей маковых семян, — пообещал Воробей. — Голубичка успокоилась?

— Немного, — озабоченно ответил брат. — Что с ней такое? Она должна гордиться, что спасла столько жизней, предупредив нас.

— Думаю, после вчерашнего она еще больше чувствует свою ответственность за племя, — предположил Воробей.

— Она совсем маленькая, — вздохнул Львиносвет. — Быть одной из Трех — слишком большая ответственность.

Воробей кивнул. Они с Львиносветом были старше, опытнее и намного увереннее в своих силах, однако и для них тяжесть ответственности порой была непомерной.

— Возьму-ка я их с Искролапкой на охоту, — решил Львиносвет. — Хочу напомнить Голубичке, что такое нормальная воинская жизнь.

— Отлично, — кивнул Воробей и только хотел взяться за мышь, как услышал торопливые шаги за спиной. Шмелелап и Цветолапка подбежали к нему.

— Можно нам проведать Иглолапку? — взволнованно спросил Шмелелап.

— Она сейчас спит, — ответил Воробей. — А так, конечно, можно. У нее ничего не болит. Общество друзей тоже лекарство, не хуже других.

Когда молодые коты бросились к палатке целителей, а Львиносвет устремился к растрепанному и смятому барьеру, окружавшему лагерь, Воробей снова склонился над мышью.

— Как там Иглолапка?

Голос Листвички застал его врасплох. Она единственная из всех котов умела незаметно подкрадываться к Воробью. Может быть, потому, что ее запах был ему слишком знаком. Почти как собственный. Воробей поспешил прогнать эту мысль.

— Сходи, да сама проверь, — огрызнулся он, приглаживая вставшую дыбом шерсть.

— Я теперь воительница, — тихо напомнила Листвичка.

Раздраженный ее словами, Воробей подобрал свою мышь и пошел прочь.

— Я бы сходила к Перышку.

Он остановился, пораженный.

— Неужели? —

обернулся Воробей.

Он чувствовал ее смущение, но не собирался облегчать ей задачу.

— Мне казалось, ты больше не целительница!

— Я имела в виду, что сделала бы так на твоем месте.

— Но ты не на моем месте!

Листвичка сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

— Перышко однажды имел дело со случаем, похожим на Иглолапкин, — тихо объяснила она. — Он выхаживал кота, который попал под обвал, и ему раздавило лапы. Возможно, он сможет подсказать, что делать с Иглолапкой.

Воробей ничего не ответил.

— Только не думай, что я не доверяю твоему опыту и решениям, — продолжала Листвичка. — Просто я бы на твоем месте поступила так.

Воробей бросил мышь и пошел прочь. Ему расхотелось есть. Выбросив из головы все мысли, кроме заботы об Иглолапке, он взобрался по каменной осыпи и подошел к палатке Огнезвезда.

Песчаная Буря сидела возле предводителя и вылизывала ему плечи, ее шершавый розовый язык без устали скреб по его гладкой шерсти. Заслышав шаги Воробья, она замерла и обернулась.

— Какие-то новости? — с плохо скрытой тревогой спросил Огнезвезд.

Воробей покачал головой.

— Нет. Я хочу сходить в Сумрачное племя и поговорить с их целителем, — сказал он. — Листвичка говорит, что у него был случай, похожий на Иглолапкин.

— Отлично! — без колебания ответил Огнезвезд. — Только возьми с собой Белку.

У Воробья упало сердце.

— Я сам справлюсь!

— Я знаю, — не стал спорить Огнезвезд. — Но если из-за ливней могло упасть одно дерево, значит, может упасть и другое. Мы не можем рисковать потерять целителя. Возьми Белку, прошу тебя.

Воробей понял, что спорить бесполезно. Но почему именно Белку? Трудно представить, с кем из Грозового племени он хотел бы идти куда-нибудь меньше, чем с Белкой! Разве что с Листвичкой.

Неужели Огнезвезд нарочно пытается свести их вместе?

Напрасные старания!

Воробей вышел из палатки предводителя, спустился вниз и поплелся через поляну. Повсюду вокруг него шуршали листья, трещали и ломались ветки, сновали коты, пытавшиеся как можно больше расчистить поляну. Все были придавлены несчастьем, не было слышно ни смеха, ни болтовни, коты заговаривали друг с другом только по делу.

— Вытащи эту ветку из лагеря.

— Вплети это в барьер, чтобы укрепить стену.

Лисохвост и Ледосветик тащили шуршащую ветку мимо палатки оруженосцев. При виде Воробья они остановились.

— Как Иглолапка? — крикнула Ледосветик.

— Не лучше, но и не хуже.

Чуть дальше он наткнулся на Терновника, который терзал зубами ветку, пытаясь отгрызть ее от толстого сука.

— Как Иглолапка?

Воробей даже не остановился, чтобы ответить.

— Не хуже, не лучше.