Долгое эхо
Шрифт:
— Давай посоревнуемся, кто быстрее залезет на дерево? — Лукавые искорки заплясали в голубых глазах Пеплогривки. — Ах, я совсем забыла! — с напускной наивностью воскликнула она. — Ты же не любишь лазить по деревьям!
— Зачем лазить, если можно бежать? — Львиносвет прыгнул ей за спину и помчался в лес. Нет, это была не пещера, а Пеплогривка не была Верескоглазкой. Она от носа до кончика хвоста была Грозовой воительницей. Значит, не было ничего плохого в том, чтобы играть с ней!
Впервые за много месяцев Львиносвет почувствовал
«Я не собираюсь прятаться в тени, как дичь!» — подумал он. Почему он не может пробежать по берегу, если ему хочется? Он уже давным-давно не любовался ночным озером, в котором отражается Серебряный пояс.
Пеплогривка ни на хвост не отставала от него, и вскоре они обогнули папоротники и выскочили из-за деревьев. Лапы Львиносвета со свистом заскользили по поросшему травой склону. Пеплогривка сбежала следом и прыгнула на берег, с хрустом примяв гальку.
Не останавливаясь, она забрела в озеро и обернулась к Львиносвету. Тихие волны плескались у нее под животом.
— Спорим, ты не захочешь мочить лапки?
— Ни за что! — ответил Львиносвет, стоя у кромки воды.
Пеплогривка окунулась по плечи и принялась плавать, охая и фыркая от холода. Только теперь Львиносвет вспомнил, что Воробей научил ее плавать, чтобы укрепить лапу, поврежденную после падения с дерева.
— Ты настоящая Речная кошка! — крикнул он с берега. — Может, поймаешь для меня рыбку, чем без толку плескаться?
Пеплогривка с плеском выскочила на сухой берег и как следует отряхнулась. Львиносвет едва успел отскочить, чтобы она не забрызгала его с ног до головы.
— Не смей называть меня Речной кошкой! — пропыхтела Пеплогривка, сверкая глазами. — Я Грозовая от ушей до когтей!
— И я очень этому рад, — сказал Львиносвет, окончательно выбросив из головы Верескоглазку. Он невольно залюбовался своей сердитой соплеменницей, мокрая шерсть которой торчала во все стороны, как иглы у ежа.
— Конечно! — кивнула Пеплогривка. — Это же самое лучшее племя!
Львиносвет отвел глаза. Вообще-то он имел в виду совсем другое. Сгорая от смущения, он побрел вдоль берега, не зная, огорчаться ему, что Пеплогривка не поняла его неуклюжего комплимента, или радоваться. Вдруг она подумает, что он совсем мышеголовый!
— Брр! — проклацала зубами Пеплогривка, догоняя его. Она вся дрожала.
— Давай-ка поскорее вернемся в лагерь, пока ты не простудилась, — сказал Львиносвет и со всех лап бросился через лес, стараясь потеснее прижиматься к Пеплогривке, чтобы согреть ее. Он с наслаждением вдыхал ее нежный запах — мшистый, влажный и уютный, как теплое гнездышко.
— Спасибо, что пошла со мной, — промурлыкал Львиносвет, когда они приблизились к оврагу.
— Да пустяки! — отмахнулась Пеплогривка. — Было здорово! — Она широко зевнула. — Только завтра будем с трудом лапы таскать.
— Я все равно не жалею, — проурчал Львиносвет,
Он проснулся поздно. Когда он открыл глаза, Ежевика уже распределял утренние патрули. Стряхнув с себя остатки сна, Львиносвет выбрался из своего гнездышка и выбежал на поляну.
Пеплогривка вместе с остальными котами стояла возле глашатая.
— Можно мы с Искролапкой тоже пойдем в пограничное патрулирование? — попросила она.
Ежевика посмотрел на Бурого, и тот кивнул.
— Конечно.
Львиносвет поймал взгляд Пеплогривки, надеясь найти там частицу вчерашнего тепла. Но она только деловито кивнула ему и сказала:
— Я беру Искролапку в патрулирование.
— Я слышал, — сердито оборвал ее Львиносвет. Он не знал, что подумать. Нарочно Пеплогривка напустила на себя такой холодный вид или вчерашняя прогулка значила для нее меньше, чем для него?
Его размышления прервала Голубичка.
— Ежевика назначил нас охотиться вместе с Терновником, — сказала она.
Пограничный патруль уже выходил из лагеря. Львиносвет проводил глазами пушистый хвостик Искролапки, исчезавший в просвете между колючками.
— Разве ты не хочешь пойти с сестрой? — спросил он, вспомнив вчерашние слова Пеплогривки. Неужели между сестрами в самом деле черный кролик пробежал?
Голубичка спокойно встретила его взгляд.
— Зачем мне? — Она пожала плечами. — Я и так могу знать обо всем, что она делает!
Львиносвет склонил голову.
— Ну да, конечно.
Он заметил, что Голубичка впервые так открыто и почти с вызовом упомянула о своих способностях. Она вела себя так, словно этот дар был колючкой, застрявшей в ее шерсти.
— Вы идете? — крикнул Терновник, стоявший у выхода из лагеря. Ледосветик и Песчаная Буря нетерпеливо расхаживали рядом с ним.
— Я первая поймаю дичь! — объявила Ледосветик, с вызовом глядя на них. Львиносвет сразу понял, что молодой воительнице хочется произвести впечатление на старших.
— Ни за что! — мяукнула Голубичка. — Первой буду я!
Пробежав мимо Львиносвета, ученица юркнула в лаз.
Львиносвет догнал ее в овраге. Терновник и Песчаная Буря уже обшаривали склоны, подергивая носами. Ледосветик носилась за ними, разбрасывая лапами листья.
— Ты никогда ничего не поймаешь, если будешь так шуметь! — завизжала на нее Голубичка.
— Тихо! — рявкнул Львиносвет. — Ты всю дичь перепугаешь!
— Это я-то перепугаю? — Голубичка выразительно посмотрела на Ледосветик, продолжавшую шуршать листвой, и перевела взгляд на Львиносвета. — Какая блоха тебя укусила?
Львиносвет с трудом сдержался. Но Голубичка, похоже, и не ждала его ответа. Ушки ее встали торчком, усы начали подрагивать.
— Слышу мышь на вершине склона, — прошипела она. — И сейчас ее поймаю!