Долгое прощание
Шрифт:
Уэйд осторожно влез на заднее сиденье, я сел рядом. Д-р Верингер уселся за руль. Челюсть у него, наверно, ныла, голова болела, но виду он не подавал и молчал. Мы перевалили за гребень холма и доехали до конца дороги. Эрл уже успел здесь побывать, ворота были отперты и распахнуты. Я сказал Верингеру, где моя машина, и он подвез нас к ней. Уэйд пересел в нее и сидел молча, уставившись в пространство. Верингер вышел, обогнул машину и подошел к окну с другой стороны. Он спокойно произнес:
– Насчет моих
Уэйд сполз пониже и откинулся затылком на спинку.
– Я еще подумаю.
– Вы обещали. Мне нужны эти деньги.
– Это называется вымогательство, Верингер, плюс угрозы. Но теперь меня есть кому защитить.
– Я вас кормил и обмывал, – упорно продолжал Верингер. – Вставал к вам ночью. Я о вас заботился, я вас вылечил – по крайней мере, на время.
– На пять тысяч это не тянет, – презрительно ухмыльнулся Уэйд. – Вы из меня и так немало выдоили. Верингер не уступал.
– Мне обещали, что помогут устроиться на Кубе. Вы богаты, м-р Уэйд.
Богатые должны помогать бедным. У меня Эрл на руках. Чтобы не упустить этот шанс, мне нужны деньги. Я верну все до цента, когда смогу.
Я ерзал на сиденье. Хотелось курить, но я боялся, что Уэйду станет плохо от дыма.
– Черта с два вы вернете, – утомленно произнес Уэйд. – Не успеете. Ваш Голубенький в одну прекрасную ночь прикончит вас во сне.
Верингер отступил на шаг. Лица я не видел, но голос у него изменился.
– Это не самая плохая смерть, – сказал он. – Надеюсь, ваша будет пострашнее.
Он вернулся к своей машине и сел в нее. Выехал в ворота и скрылся. Я дал задний ход, развернулся и направился к городу. Когда мы проехали милю-другую, Уэйд пробормотал:
– С чего я должен давать этому толстому болвану пять тысяч?
– Ни с чего.
– Тогда почему я чувствую себя сволочью, что не дал?
– Кто ж его знает.
Он слегка повернулся и взглянул на меня.
– Он ходил за мной, как за ребенком. Не оставлял одного – боялся, что придет Эрл и меня изобьет. Выгреб у меня из карманов все до последнего цента.
– Вероятно, вы ему разрешили.
– Вы что, на его стороне?
– Кончайте вы, – сказал я. – Для меня это просто работа.
Мы помолчали еще пару миль. Когда проехали первый пригород. Уйэд опять заговорил, – Может, я дам ему эти деньги. Он разорился, все перешло банку. Он не получит за ранчо ни цента. А все из-за этого психа. Что он с ним возится?
– Не могу вам сказать.
– Я писатель, – заявил Уэйд. – Значит, я должен разбираться в людях. Ни черта ни в ком не разбираюсь.
Я свернул, дорога пошла вверх, и впереди засверкали огоньки бесконечной долины Сан-Фернандо. Мы съехали на северо-западное шоссе, ведущее к Вентуре.
Вскоре миновали Энсин о. Я остановился у светофора и взглянул
– Поворот совсем близко, – сказал Уэйд. – Знаете?
– Знаю.
– Кстати, вы не сказали, как вас зовут.
– Филип Марлоу.
– Хорошо звучит. – Внезапно он резко изменил тон. – Минутку. Это не вы были замешаны в деле Леннокса?
– Я.
В машине было темно, но он стал пристально всматриваться в меня. Позади остались последние дома на главной улице Энсино.
– Я ее знал, – сообщил Уэйд. – Немного. Его никогда не видел. Странная эта история. Полиция, говорят, вас потрепала?
Я не ответил.
– Может, вы не хотите об этом говорить? – сказал он.
– Возможно. А вас почему это интересует?
– Я же писатель, черт побери. Это потрясающий сюжет.
– На сегодня возьмите отгул. У вас, наверно, еще слабость не прошла.
– О'кей, Марлоу. О'кей. Я вам не нравлюсь. Понял. Я свернул, и впереди замаячили невысокие холмы с просветом посередине – это была Беспечная Долина.
– Дело не в том, нравитесь вы мне или нет, – сказал я. – Ни то, ни другое. Я вас не знаю. Ваша жена попросила найти вас и доставить домой. На этом моя миссия закончится. Не знаю, почему она выбрала именно меня. Я уже сказал – это просто работа.
Мы обогнули склон и очутились на широкой, хорошо вымощенной дороге. Он сказал, что дом будет через милю, справа. Назвал номер дома, который я знал и без него. Этот парень, несмотря на свое состояние, так и рвался поговорить.
– Сколько она вам платит? – поинтересовался он.
– Об этом речи не было.
– Сколько бы ни заплатила, все будет мало. Я вам страшно обязан. Вы здорово поработали, приятель. Я того не стою.
– Это вам сейчас так кажется. Он засмеялся.
– Знаете что, Марлоу? Пожалуй, вы мне симпатичны. В вас сволочизм есть – и во мне тоже.
Мы подъехали к дому. Он был двухэтажный, обшитый дранкой, крыша веранды опиралась на тонкие колонны. Длинная лужайка тянулась от дома до густых зарослей кустарника, огороженного белым забором.
Над входом горел свет. Я въехал на асфальтированную дорожку и остановился возле гаража.
– Сами дойдете?
– Конечно. – Он вылез из машины. – Хотите зайти, выпить или просто так?
– Спасибо, в другой раз. Подожду, пока вам откроют. У него участилось дыхание.
– Пока, – отрывисто произнес он.
Он осторожно двинулся по мощеной тропинке к дому. На секунду ухватился за белую колонну, потом толкнул дверь. Она открылась, он вошел. Дверь осталась открытой, на зеленую лужайку падал свет. Внутри сразу послышались голоса. Я дал задний ход и стал отъезжать. Кто-то меня окликнул.