Долгоносики

Кукаркин Евгений

– И сколько сидеть в этом инкубаторе?

– До обеда. Эту тварь надо накормить, а потом и тебя тоже. Так как работа вредная, то тебе положено молоко, сливки и компот.

– Почему компот?

– Он сделан из таких суррогатов, что после того как его выпьешь, не один долгоносик не вытерпит запаха изо рта... либо убегает, либо падает в обморок.

– Так может этот компот пить вредно.

– До тебя никто в институте еще не умер.

Аквариум забит зелеными листьями и плотной ползающей массой жучков такого же цвета.

Когда я вошел в него, то сразу раздавил ногами около сотни тварей. Они в долгу тоже не остались и облепили меня со всех сторон. Это очень щекотно и неприятно, когда по твоей коже ползают цепкие жуки. Я начал работать, сортируя и расшвыривая эту мразь по емкостям.

В обед приехала машина с накошенной травой и мне пришлось перегружать этот силос в аквариум. Долгоносики все время стремились наружу и приходилось их щелчками забрасывать обратно. Только через час закончил эту работу и тут в помещении появился мой начальник и какая то пожилая женщина. Они громко разговаривали.

– Безобразие, - шумела женщина, - в лаборатории Шульмана проводили закалку долгоносиков. Уже вывели первую партию выдерживающую 60 градусов Цельсия, а лаборантка Шурочка после испытания открыла дверь и забыла ее закрыть...

– И они улетели...

– Нет, простудились. Представляешь, вся партия померла. Это дикое легкомыслие.

– Пусть повторят опыт...

– Да опыт то повторят, но вот что делать с Шурочкой. К Зильберману ее нельзя, она уже там была, помнишь месяц назад ЧП произошло. Вместо дистиллированной воды, она устроила дождь из водопроводного крана. Но это же отрава, все долгоносики сразу погибли...

– Матвеевна, что ты хочешь?

– Возьми Шурочку к себе.

– Но я только что взял к себе лаборанта.

– Теперь будет у тебя их два. Я с директором договорюсь. Тебе дополнительную ставку сделают. Митенька, миленький, возьми ее, это моя внучка.

– Ладно, давай ее сюда.

Женщина ожила она выскочила за дверь и потом появилась снова с тощей и длинной как глиста, девочкой.

– Вот Шурочка, это твой новый начальник, дядя Митя, теперь ты будешь работать с ним.

Девочка хмыкнула и тут уставилась на меня, как на приведение. Женщина между тем, жала руку моему начальнику.

– Ты знаешь, я в долгу не останусь, завтра ученый совет, я потребую, чтобы твоей лаборатории выделяли спирт на протирку помещения.

– Давно пора.

– Пока, Митенька.

Она удрала. Начальник обвел нас взглядом.

– Ты чего, Шура, - обращается он к окостеневшей девочке.

– Он... он... голый.

– Поработаешь здесь, тоже голой будешь. А сейчас нечего таращится, бери швабру, ведро, долгоносикобойку и давай, прибирай помещение...

Мы с девочкой лопаем обед в столовой и ведем умные беседы.

– У меня папа зашибает деньгу в автосервисе, - говорит она.
– Он говорит, что там настоящие мужчины катаются, как сыр в масле.

– Подумаешь, а мой дедушка

катался с высокой горы и нечаянно ударился головой об избу.

– Ну и что?

– Изба развалилась.

Она задумалась.

– Дед то твой жив остался?

– А что ему будет... Он потом был депутатом...

– И сейчас жив?

– Конечно. Отбыл срок депутатом, потом по закону об окончании полномочий..., ему предоставили доходное место, стал заместителем директора по хозяйственной част в морге.

Шура ошеломленно смотрит на меня и уже ни о чем не спрашивает.

– Ты только со школы?
– тогда спрашиваю я ее.

– Да. Не поступила в институт и загремела сюда.

– А я даже не пытался в институт попасть, у меня справка по географии и много троек.

– Тогда твое дело действительно плохо. У меня одни пятерки, только по-английски тройка и видишь... не попала.

– С английским, испанским, китайским и ивритом я в ладах, говорю свободно и даже пишу.

– Врешь?

– Нисколько. Принеси мне статью на одном из этих языков, я тебе свободно переведу.

– Я сейчас.

Она бросила вилку и помчалась из столовой. Прошло пол часа, обед кончился и я поплелся к своим долгоносикам. Так как моего начальника не было, то самостоятельно залез в аквариум к долгоносикам и принялся их сортировать дальше. Через четверть часа пришла Шура и не одна. Она пришла с молодой женщиной, которая увидев меня почти голого в аквариуме, расхохоталась. Звук спокойно проходил через стеклянные стены, так как вентиляционные сетки, в виде окошек, были разбросаны по всему периметру и свободно допускали доступ воздуха в аквариум.

– И это твой лингвист?
– хохотала женщина, тыкая в меня пальцем.

– Он. Не обращайте внимания, что он такой. Сеня, ты меня слышишь?

– Слышу.

– Во, видите, он нас еще и слышит. Тетя Катя дайте статью..

Шура буквально вырывает какой то журнал из под мышки женщины, разворачивает его и прижимает к стеклу аквариума.

– Сеня, переводи, - кричит она.

Это статья на китайском языке о рождаемости сиамских кошек.

– Сиамские кошки, хорошо рождаются в период потрясений и революций, перевожу я.
– При гнилом капитализме редкость этой породы была очевидна. На один миллион китайцев приходилась одна кошка, а сейчас каждая вторая семья имеет кого-нибудь из семейства кошачьих...

– Чего ты там несешь?
– изумляется женщина.
– Дай-ка.

Она вырывает журнал смотрит на статью и нее глаза лезут на лоб.

– Действительно... А ну-ка переведи эту.

Тетя Катя листает несколько страниц, сама подносит к стеклу статью и прижимает.

– Доктор Май Ли долго изучал мозг долгоносика и пришел к неожиданному выводу. У насекомого рефлекс на все зеленое, этот цвет вызывает реакцию агрессивности у насекомого...

Женщина отрывает статью и пытается перевести сама.