Долгорукий. Суетолог Всея Руси. Том 2
Шрифт:
— Высшее благо порой подразумевает сложные решения и необходимость жертв, — улыбнулась госпожа Дмитриева.
— Какое высшее благо — это обычный обман! — возмущённо воскликнула Вера.
— О, я вижу предателей в наших рядах куда больше, — сокрушённо произнесла госпожа Дмитриева.
Она повернулась к Альвине:
— Простите, Госпожа, за этот беспорядок. Я разберусь с предательницами.
Атмосфера не иллюзорно накалилась. Казалось, ещё чуть-чуть и последует страшный взрыв, который не пережить никому. Я вздохнул.
Я освободил свой топор, после чего осторожно тюкнул обухом по лбу сначала Альвину, а потом и госпожу Дмитриеву. Обе упали на пол и затихли.
Женщин, конечно, бить неправильно, но что-то мне подсказывает, что эти двое не совсем обычные женщины. Может быть, даже какие-то сущности, облачившиеся в человеческий облик?
Милая Вера, Настя и Мурзик смотрели на меня в лёгком шоке. Они все уже настроились на эпичную битву и мочилово, а тут всё закончилось как-то очень быстро. Я молча пожал плечами. Ничего особенного я и не сделал. Подумаешь, двух чокнутых баб успокоил.
Потом еще небось отпаивать их чаем придется. А общество будет смотреть на меня, как на домашнего абьюзера.
— Так! Нам надо освободить Лыковых, Пушкина и этих четверых мужиков, — сказал я, посмотрев на глыбу льда, — Мила, ты сможешь её расплавить?
— Я уже пробовала, — неуверенно произнесла Мила, — Но этот лёд не поддаётся.
— Понятно, походу придётся мне поиграть в ювелира, — вздохнул я и половчей перехватил топор, — Надо колоть очень аккуратно, чтобы от наших пленников не отколоть что-нибудь лишнее.
Бросил взгляд на Альвину, та лежала на полу неподвижно, глаза её были открыты, она смотрела в потолок, но не было никаких сомнений, что сознание оставило её.
«Поторопился я её вырубать», — подумал я. Может быть, она бы смогла рассказать про тот самый голос что-нибудь. Может быть, это её знакомый? Ещё один Старший?
— Я не знаю, кто она такая, — Настя бросила на Альвину неприязненный взгляд, — но мне кажется, она кто-то из глав Культа Возвышенных. Правда, она довольно слабая… Я ее до этого без проблем вырубила, и сейчас она от князя очень быстро отлетела.
Я припомнил, что госпожа Дмитриева о чем-то с ними таком разговаривала. Ладно, это всё потом…
Я осторожно замахнулся топором и нанес первый удар по ледяной глыбе. Раздался громкий треск, но лед даже не пошатнулся. Хм… прочный. Надо бить сильнее.
— Аккуратнее! — попросила Мила, — Не повреди отцу!
— Да плевать на твоего отца, главное Лыкова не задеть! — фыркнула Настя, — Я ему всё выскажу за то, что не защитил меня от князя и его магии. Тоже мне, глава операции Талисман! Понтов дофига, а результата ноль!
— Эй, полегче в выражениях! — строго сказала Мила, — Здесь люди заморожены, им и так нелегко.
Вера испуганно смотрела на трещину во льду:
— Ой, только бы он не развалился! А то придавит всех…
Я
— Да бей уже сильнее! — потребовала Настя, — А то мы тут до ночи простоим. Хочу в нормальное жилье.
— Тише ты! — огрызнулась Мила, — Лучше помогла бы, а не командовала!
— Девочки, не ссорьтесь! — попросила Вера, — Давайте лучше поддержим Кира.
— Именно, — кивнул я, нанося очередной удар, — Не зудите под руку.
Настя фыркнула и отвернулась, сложив руки на груди. А Мила и Вера решили молча наблюдать за процессом.
Через пару минут мне удалось расколоть лед так, что в трещине показалась рука одного из пленников. Я аккуратно расширил расщелину и вытащил на свет худощавого мужчину в плаще. Его одежда выглядела старомодно, будто сошла со страниц прошлого века.
— Это Игнатий! — ахнула Мила, — Папин слуга!
Она бросилась приводить его в чувство, но мужчина оставался без сознания.
— Похоже, ему нужно согреться и прийти в себя, — констатировал я, — А нам пора освобождать остальных.
Я принялся расширять трещину во льду, пока на свет не показался второй пленник в роскошном, но слегка потрепанном костюме. Это был князь Пушкин, отец Милы. Девушка радостно бросилась к нему, попыталась разбудить.
— Пап, очнись, пап! Это я, твоя Мила!
Но и на него холодное заключение подействовало слишком сильно. Князь оставался без сознания.
Тем временем я продолжал аккуратно раскалывать ледяную глыбу. С каждым новым пленником Вера и Мила бросались его будить и согревать. А Настя так и стояла в стороне, гордо сложив руки и бросая на меня сердитые взгляды.
— Ну что там у вас с пленниками? — нетерпеливо бросила она, — Когда уже докопаетесь?
— Сейчас-сейчас, — проворчал я, делая очередной удар топором.
Наконец, из ледяного плена показался знакомый силуэт в старинном ментике. Это был княжич Лыков, бледный, как поганка, но вполне живой. Настя довольно ухмыльнулась, даже скорее зловеще ухмыльнулась, и кинулась его тормошить.
— О, отлично! Давай, Лыков, приходи в себя! Дай посмотреть в твои наглые глазищи и набить твою тупую морду!
— Тебе нужно, чтобы он был обязательно в сознании? — уточнил я.
— Да, иначе все бессмысленно! Я хочу, чтобы он страдал и всё прочувствовал!
Я только усмехнулся, глядя на ее попытки разбудить бестолкового княжича.
Когда все пленники были вызволены из ледяного плена, я отошел в сторону перевести дух. Девушки укутывали их в теплые одеяла, принесенные сверху, а они все никак не приходили в сознание.