Долгорукий. Суетолог Всея Руси
Шрифт:
— Сам князь Долгорукий! — ахнула она и поклонилась. Насколько это возможно было сделать в воде, — А я думаю, кого вы мне напоминаете… Ох, простите, Ваша Светлость, что сразу не признала! Я — Владислава, русалка, слуга княжеского рода Пушкиных!
Русалка… Ещё один странный аномальный слуга. Это вообще законно?
— И что же ты тут делаешь, Владислава? — задумчиво спросил я.
— А вы разве не видели? — спросила она, — На ветвях сижу. Точнее, сидела…
— И зачем же ты на них сидела, Владислава?
— Реабилитацию на природе прохожу, —
— Реабилитацию?
— Ну да. Раньше я сидела не на ветвях, а на траве, — пояснила она, — Но потом завязала. Спасибо князю Пушкину, вытащил меня из того омута… С тех пор я поклялась служить ему верой и правдой.
Я секунд десять пытался осознать её слова. Странная сказка выходит, очень странная.
— Сидеть на ветвях намного лучше, чем на траве, — Владислава мечтательно улыбнулась, — И для здоровья полезнее. А ещё я, как русалка, присматриваю за прудами и водохранилищем! — гордо объявила девушка, — Служу роду Пушкиных в благодарность за их доброту.
Леший бродит, русалка на траве… ветвях сидит. Полное Лукоморье. Что тут у Пушкина вообще происходит?
— Так русалок же не существует, — заметил я.
Она снисходительно мне улыбнулась.
— Здесь, в Лукоморье, — загадочно ответила она, — Сказка становится реальностью.
— М?.. Что это значит?
— Сергей Александрович сам вам расскажет, если захочет, — уклончиво ответила она, — Лучше с ним поговорите.
— Понятно. А куда сами Пушкины подевались? — удивился я, — Что-то я тут никого кроме тебя и Пахома не видел.
Влада пожала плечами, отчего брызги полетели из её мокрых волос. Она внезапно ушла на глубину, а потом выпрыгнула из воды и вцепилась руками в соседнюю толстую ветку. Подтянулась, вытягивая из воды блестящее тело, и уселась на ветке.
Так вот зачем ей такие накачанные руки.
— Понятия не имею! Скорей всего, как обычно, в особняке с несколькими слугами.
Интересно, подумал я. Кроме Пахома и Влады на острове еще есть… аномальные слуги? Я мог их просто не заметить.
Но я не хотел больше тревожить Владу расспросами. Она и так напугалась из-за меня.
— Спасибо! И ещё раз прошу прощения, что испугал тебя, — поклонился я на прощание.
Влада небрежно махнула хвостом.
— Да пустое, забудьте, княже!
Я направился к особняку.
Подходя к зданию почти вплотную, я вдруг услышал быстрые легкие шаги и радостный девичий возглас позади:
— Кир! Это ты!
Я обернулся и едва успел раскрыть объятия, как в меня влетела стройная рыжеволосая девушка. Это была княжна Мила.
— Кир, ты пришёл! Как же чудесно! — счастливо щебетала Мила, крепко обнимая меня, — Я так рада тебя видеть!
На ней была простое белоснежное платье с алыми узорами — одежда для прогулки по парку. Распущенные волосы огненными волнами падали на плечи. Глаза светились радостью и волнением.
—
— Ага! Я как чувствовала, что ты скоро придёшь! — объяснила Мила, — А так я часто гуляю в нашем парке, здесь очень красиво! И лишних глаз почти нет.
Было приятно увидеться с княжной снова. Глядя в её светлые глаза, полные доброты и искренности, я вдруг почувствовал, как моя грудь наполняется теплом.
Действительно, что же так притягивает меня к этой девушке? Я прожил тысячи жизней, видел множество самых разнообразных миров, повидал тысячи женщин, прекрасных и утончённых. Но Мила… в ней есть что-то особенное. Какая-то внутренняя магия, которую я не мог объяснить.
Возможно, я запомнил тот искренний блеск в её глазах, когда она просила сделать её сильнее? Пока я не знал ответа. Может быть, это чувство в моей груди — лишь временное поветрие, и со временем рассеется… Прямо как моя надежда на интересное приключение. Да и Мила — молодая девушка, ее чувства непостоянны. Сегодня любит, завтра уже по другому сохнет…
Но я жил здесь и сейчас. И мне было приятно находиться рядом с этой девушкой и видеть её улыбку.
* * *
Я сидел со Милой на деревянной резной скамейке в тенистом уголке парка Пушкиных. Вокруг нас цвели яркие клумбы с пышными розами, источая сладкий аромат. Мимо нас неторопливо проплывали изящные белые павлины, горделиво распушив свои роскошные хвосты. Издали доносился мелодичный плеск воды в мраморных фонтанах и радостный щебет птиц.
— Кир, — серьезным тоном произнесла Мила, когда мы закончили болтать о разной веселой чепухе, — У меня к тебе есть серьёзный разговор.
— Да-да?
Девушка вдруг смутилась, потупила взгляд и нервно закусила губу.
— Я даже не знаю как начать, Кир… Есть один важный нюанс, о котором ты пока не знаешь. И я не знаю, как тебе об этом рассказать… — еле слышно пролепетала она, — Я хотела раньше, но… не решилась…
Я мягко положил руку ей на плечо и ободряюще улыбнулся, заглядывая в лицо:
— Не волнуйся, Мила. Ты можешь мне полностью доверять. Расскажи, в чем дело?
Девушка уже собралась что-то ответить, робко посмотрев на меня своими большими синими глазами, как вдруг сбоку послышались мерные шаги двух приближающихся мужчин.
Первым к нам вышел худощавый аристократ лет пятидесяти с кудрявыми волосами и благородными правильными чертами лица. В нём явно угадывалось сходство со знаменитым поэтом Пушкиным. Это был, несомненно, князь Сергей Александрович Пушкин — отец Милы. Он был одет в классический темно-синий костюм с иголочки и галстук в тон. В руках Пушкин держал трость с набалдашником из слоновой кости.