Долгожданная встреча
Шрифт:
Вэнс взял ее за руки.
– Марселина…
– Ступайте с Богом, сеньор, – по-испански сказала ему Марселина, опустив голову. – Идите же. Скорее!
– Прощай, малышка. Спасибо. – Пакстон посмотрел на жену. – Нам надо побыстрее выбираться отсюда.
Карен тряхнула Марселину за плечи, словно надеясь, что от ее прикосновений та изменит свое решение.
– Ты не можешь оставаться здесь! Пойми! Марселина протянула руку и разжала кулак: на ее ладони лежала камея с цепочкой.
– Я украла это у вас, сеньора Пакстон. Ревность превратила меня в воровку и даже хуже… Впрочем, у самой себя я украла гораздо больше. Возьмите это, сеньора, и
– Карен, – шепнул Вэнс.
Карен молча взяла камею, подарок матери, которую та, в свою очередь, получила от своей матери, поцеловала ее вместе с серебряной цепочкой, быстро надела на шею Марселины. Поцеловав ее в щеку, она бросилась вон из комнаты. Слезы застилали ей глаза.
Беглецам удалось незамеченными пробраться к западному краю площади. В харчевне тем временем становилось все оживленнее. У входа завязался нешуточный спор двух бандитов. Между ними стояла Урсула, видимо, предмет их ссоры. Она с раздражением смотрела то на того, то на другого. Наконец, устав от их шумных препирательств, Урсула, взмахнув руками, с отвращением отвернулась от ухажеров. Бандиты, продолжая яростную перебранку, не заметили два силуэта, крадущихся к загону. Урсула, зевнув, вернулась в харчевню, закрыв за собой дверь.
Оказавшись за лавкой, Вэнс вздохнул свободнее. Теперь, если луна будет освещать им путь, они… Задняя дверь лавки распахнулась, и Карен едва сдержала крик. Вэнс толкнул ее к стене хижины. Какой-то человек огромного роста – это был вовсе не тщедушный лавочник, о котором говорила Марселина, – вышел из дома.
– Аркадио, – шепнула Карен Вэнсу на ухо.
Великан уверенно шагал в темноту, перебросив за спину огромный мешок. Пакстон бесшумно следовал за бандитом на расстоянии нескольких ярдов. Идя за ними, Карен покосилась на открытую дверь лавчонки, но в темноте не разглядела темную фигуру, распростертую на полу. Вдруг ей пришла в голову мысль: она может потерять Вэнса! Карен прибавила шагу и тут же споткнулась о какой-то низкорослый кустарник.
Она упала почти не производя шума, но и легкого шороха было достаточно, чтобы Аркадио, несмотря на изрядное количество выпитого виски, услыхал его.
– Кто здесь? – рявкнул он, оборачиваясь.
– Я, – хриплым шепотом ответил Вэнс и, одним прыжком сократив расстояние между ними, ударил его рукояткой пистолета по губам. Бандит попятился, сплевывая кровь и выбитые зубы. Он поднял было руки, чтобы остановить нападавшего, но слишком поздно: Пакстон нанес ему сокрушительный удар по затылку, и громадный Аркадио со стоном тяжело осел на землю. Вэнс опустился возле него на колени. Мешок, который бандит вынес из лавки, был полон продуктов – все, необходимое им в дороге.
– Пойдем, – прошептал он, подняв мешок и подталкивая вперед жену.
Лошади тревожно зафыркали, почуяв незнакомых людей, которые прошли по загону к крытому сараю. Чего только там не было! Седла, вся необходимая упряжь, сложенная в аккуратные стопки военная форма, бочонки с порохом и ящики с боеприпасами, выстроенные вдоль стены. А на полу посреди всего этого изобилия стояла сверкающая новенькими деталями четырехфунтовая пушка. Без сомнения, ее привезли в Мексику повстанцы, которые предпочли покинуть родную страну, но не сдаться правительству.
– Это для армии Джако, – пробормотал Вэнс. Выбрав одно седло, он вручил его Карен, а потом стал искать подходящее для себя. – Быстрее! Ты должна мне помочь.
Выйдя на улицу, он выбрал двух лошадей – гнедого жеребца
– А ты хорошо этому научилась, – усмехнулся он. – Поехали… Черт!
– В чем дело?
– Я не взял у него пистолет, – ответил Вэнс, подумав об Аркадио. Впрочем, важнее было прихватить провизию, чем оружие. – А теперь уже времени не осталось… Хотя подожди… Кое-что я могу сделать. Открывай ворота, а я быстро вернусь.
От страха у Карен пересохло во рту. Наклонившись, она отвязала веревку и стала медленно отворять ворота, стараясь не издать при этом ни звука, который могли бы услышать в харчевне. Женщине казалось, что прошла целая вечность, прежде чем ворота оказались распахнутыми во всю ширь. И вдруг она увидела, что дверь харчевни медленно открылась.
Большая фигура, закутанная в пончо, показалась на пороге и направилась к хижине, служившей им тюрьмой. Джако… Дождавшись, пока Джако повернется к ней спиной, Kaрен бросилась к сараю, чтобы предупредить Вэнса, но он уже выходил на улицу в новой сорочке, вскочил в седло и привязал к луке еще какой-то большой сверток.
– Умница, – похвалил он ее. – По пути выпустим лошадей из загона.
– Джако только что вышел из харчевни и идет к… – Она осеклась, только сейчас рассмотрев его наряд. – . А что ты и делал в… – Карен не успела договорить – она увидела, как высокий язык пламени поднялся в сарае и налетел на стопки одежды, на… С круглыми от страха глазами Карен вскочила на коня, и они шагом – чтобы не издавать шума – поехали прочь из загона. Еще мгновение – и они будут на свободе… Занятый мыслями о том, как бы поскорее оказаться в седле, Вэнс не заметил Аркадио, придя в себя, тот, спотыкаясь и утирая кровь, вошел в загон, держа Вэнса на прицеле.
И когда лошади выходили из загона, раздался выстрел. Лошади понеслись вперед, а Пакстон, ощутив резкую боль в спине, изумленно обернулся. Аркадио теперь целился в женщину, изводя на нее оставшиеся в, барабане патроны. Карен испуганно заморгала, когда что-то обожгло ей руку, – это смерть, к счастью, лишь слегка задев ее, пролетела мимо. Выругавшись, Аркадио швырнул бесполезный пистолет на землю и потянул носом воздух – он только сейчас почувствовал запах дыма. Обернувшись, бандит с ужасом увидел черные клубы, вырывающиеся из двери сарая.
«Порох!» – вспомнил Аркадио. С обезумевшими от страха глазами он бросился вон из загона. По пути отметил про себя размытое очертание деревенской лавки и на полу бездыханную фигуру старого Флореса – человека, которого он застрелил, за мешок еды. Аркадио заметил, что из харчевни бегут люди – его друзья, проститутки, которые обирали его и за жалкие гроши шептали на ухо всякие льстивые слова. И тут крик, родившийся в глубине его существа, наконец вырвался наружу диким и страшным воем. Аркадио почему-то увидел мальчика с огромными темными глазами, играющего в грязи на деревенской улице. Этот мальчик – он сам. Когда ребенок поднял на него глаза, в небо поднялся огромный огненный столб, но его он уже не видел. И раздался оглушительный грохот, которого он не услышал. Как не заметил и гигантского куска стены, который, поднявшись в воздух, обрушился на него и разорвал на части его тело – в точности как ребенок разрывает надоевшую ему игрушку.