Долгожданное чудо
Шрифт:
Анна выслушала его с ухмылкой на лице.
– Значит, няня будет иметь возможность бывать с ребенком чаще, чем его родная мать.
– Для того чтобы ты могла видеть его в любое время, предлагаю переехать жить в дом, где бы наши квартиры находились по соседству, – высказал он очередную идею.
– Я подумаю над этим, – скупо отозвалась Анна.
– По-моему, это идеальное решение! – самодовольно проговорил Таннер, обиженный ее сдержанной реакцией.
– Для описания нашего случая слово «идеально» категорически не подходит. То, что складывается яз тяжёлых компромиссов, идеальным
– Но в принципе ты не возражаешь против такого варианта решения нашей проблемы?
– Только в принципе.
– В таком случае я завтра же поручу Элли Снодграсс заняться поисками подходящих апартаментов.
– Нет! – воскликнула Анна. – Нет… – добавила она более спокойным тоном. – Этим я займусь сама.
На следующий день Анна в сопровождении Таннера входила в приемную доктора Орсингера.
– О, сегодня вы с супругом! – поприветствовала Анну медсестра в приемной. – Я доложу о вашем приходе доктору Орсингеру.
– Благодарю, – отозвалась Анна.
Долго ждать не пришлось. Через пару минут их обоих пригласили в кабинет.
– Вы отец ребенка? – обратился к Таннеру с вопросом доктор Орсингер.
– Да, – коротко подтвердил Таннер.
– Как вы себя чувствуете? – ласково обратился врач к пациентке.
Анна подробно рассказала доктору все, что отказывалась рассказывать Таннеру. В том числе и о чувствах, и о мыслях, и об эмоциях.
Таннер вслушивался не менее сосредоточенно, нежели доктор Орсингер.
Вместе с доктором она зашла за ширму, где он осмотрел ее.
Вернувшись за стол и сделав записи в ее карте, врач повернулся к Таннеру:
– Надеюсь, Анна поставила вас в известность о факторах риска, связанных с этой беременностью.
– Да, в общих чертах, – немедленно ответил – Таннер.
– В данный момент отклонений в течение беременности не наблюдается. Все те негативные ощущения, которые только что описала Анна, укладываются в стандартную картину, которая не может не радовать, хоть самой женщине и доставляет массу неудобств. Но повторюсь, опасность сохраняется. И всех осложнений никто не сможет предусмотреть. Со своей стороны вы обязаны проявить максимальную бдительность и чуткость. Помимо опасностей, присущих любой беременности, должен отметить, в частности, такую причину для беспокойства, как растягивание деформированных послеоперационными рубцами внутренних тканей в процессе развития плода. Мы не можем заранее спрогнозировать, каким образом организм беременной женщины прореагирует на это, – с озабоченным видом проговорил доктор. – Хотя… должен признать: сам факт беременности Анны заставляет уверовать в то, что она находится под особым покровительством высших сил, подтверждением чего можно считать ее цветущий вид… Уточните у медсестры время своего следующего визита, – сказал доктор, подводя черту.
– И это все? – удивился Таннер. – Никаких особых рекомендаций, ничего, что могло бы снизить риски?!
– У Анны есть все необходимые препараты. Назначать другие нет необходимости.
– Много слов, мало дела, – недовольно бурчал Таннер, выйдя из клиники.
– Доктор Орсингер – отличный врач, – заверила его Анна.
– Вы оба так спокойны.
– Таннер, если
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Собираясь к родителям на День благодарения, Анна заблаговременно арендовала автомобиль и выехала пораньше. В последние дни она почти не виделась с Таннером из-за его занятости, поэтому не имела представления о его планах на праздничный день.
Но и без этого Анна сделала все, что от нее требовалось. Она пригласила Таннера, дала ему адрес, настаивала на его присутствии, уверяла, что со стороны ее родственников неудобных вопросов не последует, и поручилась в гостеприимстве принимающей стороны.
Следующий его поступок будет во многом показательным.
Анна любила возвращаться в родительский дом. А они любили, когда она приезжала. Тем более горячо ожидали дочку в эту сложную, но радостную пору ее жизни. Вся семья жила в предвкушении чудесного прибавления. Для брата и сестры Анны, у которых дети уже были, ее ребенок был не менее ожидаем и заведомо любим.
Отец, Фрэнк Ларкин, вышел встречать дочь на улицу.
– Рад, что ты смогла приехать, доченька. Хорошо, что ты пораньше. Сможем наговориться до того, как все съедутся.
– Я именно с этим расчетом и прибыла, – ответила Анна, и они обнялись, поцеловались и направились к дому.
Джинни, как всегда, хлопотала на кухне. К любому празднику, когда ожидались дети, она традиционно готовила столько разносолов, что, уезжая, дети набивали ими багажники своих семейных автомобилей.
Анна вошла в дом, вдохнула аромат материнских пирогов и прочих вкусностей и неожиданно для себя и родителей прослезилась. К их удивлению, она смеялась и плакала одновременно.
– Я так рада, так рада… Вы даже представить себе не можете, как я счастлива, – восторженно бормотала она, всхлипывая.
Родители обнимали ее, утешая, но сами тоже расплакались вместе с дочерью.
Мама на время прервала свои хлопоты. Она села с отцом в гостиной и обстоятельно поговорила с дочерью обо всем.
Через пару часов появился брат Сэм со своей супругой Мэрилин и пятилетней дочерью Эбби. Затем приехала сестрица Бекки со своими детьми Тони и Ребеккой и супругом Полом.
Дети шумели, бегая по дому, не обращая никакого внимания на символические родительские окрики. Мужчины расположились на диванах и креслах перед телевизором, споря между собой по любому вопросу, перекрикивая трансляцию, женщины непрестанно курсировали между кухней и гостиной, накрывая на стол, из коридора доносились их заговорщические перешептывания и хихиканье.
Впервые за последние годы Бекки разоткровенничалась с Анной. Видимо, до этого у младшей сестры было мнение, что старшая не в состоянии понять ее семейных забот и переживаний. Анну это задевало. Теперь же отчуждение миновало, и она вновь почувствовала близость с Бекки. Они сообща стали планировать свои последние месяцы на сносях, когда по весне вот-вот появятся их дети.
Анна в очередной раз дивилась, не веря, что это действительно с ней происходит. Ведь она почти смирилась со своей бесплодностью.