Долгожданное возвращение
Шрифт:
— Тебя никогда ко мне не тянуло. Тебя все время к этой амебе притягивало, — проговорила она зло, садясь напротив.
— Надо же! До сих пор Галину забыть не можешь? Все злишься.
— А ты?
— Я? Нет, не забыл. Я с ней…
— Как ты с ней? В каком смысле? — Раиса смотрела на Владимира во все глаза, явно ничего не понимая.
— В прямом. Я приехал недавно, встретились, поговорили. Мы поняли, что должны быть вместе. Несмотря ни на что. Так что у нас все хорошо. А почему ты так удивлена?
— Ну, столько лет прошло… А на что
— В смысле? — не понял Владимир.
— Ты сказал, что вы решили быть вместе, несмотря ни на что. Вот я и спросила, на что?
— Несмотря на столько лет разлуки. А что ты так реагируешь? Похоже, ты на нее злишься. А ведь это она должна тебя ненавидеть, разве не так?
— Она? С чего это вдруг? — Раиса нервно затянулась.
— Ну как же? Ведь это ты писала мне про нее всякую ерунду, про замужество, про адрес, который ты якобы не знаешь, мои письма ей не передала. В общем, как в кино, пыталась развести, да не удалось. Впрочем, что сейчас вспоминать. Жизнь все расставила по местам.
— Все ли? — Раиса усмехнулась.
Владимир в недоумении на нее уставился. Было похоже, что Раиса что-то умалчивает. Но он решил не задавать вопросов.
— Она мне всю жизнь испортила! Понимаешь, всю! Я ее всегда помнить буду, всегда! — зло выкрикнула Рая.
— Она тебе жизнь испортила? Да ты сама себе все портишь.
— Я? — Она встала, подошла к Владимиру, склонилась над ним. — Да я тебя всю жизнь любила, только тебя! Понимаешь? Я тоже думала, что это пройдет, что все ерунда. Просто злость, оттого что не меня ты выбрал, а ее. А выходит, нет. Я во всех своих бесчисленных мужиках тебя искала. Но так и не нашла! А она, змея, тихая, спокойная, ничего не делала, чтобы тобой завладеть!
— Сядь, успокойся, — посоветовал Владимир.
Она поняла это буквально и уселась к нему на колени. Он почувствовал жар и тяжесть ее тела, ее руки мгновенно обвили его шею. Ее губы прижались к его губам.
— Возьми меня, возьми, — шептала Раиса. — В последний раз, пожалуйста. Я так мечтала о тебе все эти годы, возьми… — Она словно обезумела. — Я все для тебя сделаю, хочешь? — Раиса частыми поцелуями покрывала его лицо. — Я брошу эту работу. Хочешь, я пить брошу. Что мне сделать, чтобы мы были вместе, что? — Ее руки уже залезли к нему под рубашку и ласкали грудь.
— Ничего, Рая, ничего! Прости. — Он вытащил ее руку, встал с кресла. — О какой любви ко мне ты можешь говорить? Что между нами было? Несколько раз поговорили, один раз по пьяни переспали, и все!
— Это ты был пьян, ты! А я трезвая была, как стеклышко. Просто я знала, что ты другую любишь и сам бы не стал со мной. А я с первого взгляда тебя полюбила. Не знаю, не понимаю, как это получилось. Увидела тебя, и все. Я и сама в это не поверила. А заметив, как ты на нее смотришь, вообще обозлилась. — Она говорила быстро, нервно.
Раиса специально не называла имени Галины. Это имя она возненавидела сразу и бесповоротно. Однажды к ней пришла на работу устраиваться
— Я не понимаю, чем она тебя так приворожила, чем?! — Голос Раисы сорвался на крик.
Владимир молчал. Ему было жаль эту женщину. Может, она и действительно его любила, но что он мог сделать? Его сердце безвозвратно принадлежало другой. А Раиса вызывала только жалость. Жалость и злость.
— Ладно, Рая, успокойся. Я лучше пойду.
— Пойдешь? Ха! К ней?
— Ну, сначала в зал, не могу же я просто так друзей бросить. А потом к ней!
— Конечно, она же святая! Самая честная и лучшая! Никогда никого не обманывала. Никого! — Раиса зло усмехнулась.
— Ты о чем?
— Как о чем? Она же одна воспитывает ребенка, трудится, как пчелка. Ну прямо образец для подражания! А отец-то кто, а?
— Слушай, перестань! Что плохого в том, что женщина осталась одна и воспитывает ребенка? А об отце ребенка не хочет говорить, и все? Гораздо лучше, чем борделем заведовать! Не согласна?
— Ну конечно! Одна осталась? Да она по жизни одна! И замужем твоя Галя не была никогда. Не нужна она никому, амеба эта холодная! Только ты на нее запал! А ребенок? Она его и не рожала, ясно? Ребенок! Не ее это дочь!
— Как не рожала? А Лена тогда откуда? — Владимир опять сел в кресло, закурил. Нехорошие предчувствия заползли в душу.
— Другая родила! Ясно?
— Другая? А Лену, она что, удочерила?
— Удочерила!
— Ну, и что в этом страшного? Думаю, она бы потом мне все рассказала. — Владимир не мог понять, к чему клонит Раиса.
— Конечно, рассказала бы. Только вопрос, что именно? А сообщила бы она тебе, что я ее мать? А отец — ты! А? Я ее родила, только ты меня не любил, вот я и хотела оставить малышку в роддоме. А эта святая, как назло, там работала…
Владимир ничего не мог понять. Новость навалилась на него неожиданно. Он мог еще предположить, что Раиса может наговаривать на Галину. Но чтобы выложить такое…
Владимир поднялся, взял бутылку, отхлебнул из горла. Затем подошел к Раисе, зло взглянул на нее, схватил за плечи:
— Ну, шалава, садись и рассказывай все по порядку. Ты меня уже достала. И не дай бог, что приврешь. Порву!
Владимир и сам не ожидал от себя такой реакции. Его колотило от злости. Он готов был ударить ее, растоптать. Опять прошлое не дает покоя, опять вылезло и потешается над ним, будоражит сердце и душу.
После своего признания Раиса как-то сразу сникла, уголки ее губ опустились. Она словно постарела на несколько лет. Она не стала спорить, не стала кричать на Владимира, отвечать на его грубость. Она устала. Устала от груза прошлого. Вспоминала ли она девочку? Да, иногда, но так как никогда ее не видела, то и представляла выдуманный ею же образ, как она может выглядеть, какая она сейчас.