Долгожданное

Kara1921

— Мы просто… Постараемся быть людьми для него, — словно пытаясь убедить самого себя, проговорил Карлайл, погладив головку малыша, усыпанную светленькими волосиками.

— Постараемся… Но все это так противоречит всему, чему только можно. Я боюсь.. Боюсь, что жизнь Каррола не должна была быть такой. Я боюсь, что мы можем навредить ему…

— Эсми, ты думаешь, я не переживаю? — в голосе вампира была какая-то суета и непокой. Что-то словно вибрировало в нем, заставляя выплеснуть-таки наружу все насиженное за достаточно долгий срок. — Я также волнуюсь за нашего сына, я долго думал над этим, и мысли были не из лучших, я тебе скажу. Нужно, правда, ставить рамки. Я не могу даже заикнуться о том, что не счастлив. Я самый счастливый и гордый отец на свете и, получив такое немыслимое сокровище, родного ребенка,

просто не смею подумать, что мне что-то не нравится, главным образом потому, что я искренне счастлив. И, если бы мне приходилось выбирать, я ничего бы не изменил. Есть на планете многое, что может навредить нашему сыну, и, к сожалению, большей частью это связано как раз с нашей сущностью. Потому что другие не успокоятся и не смирятся, это знай точно. Я боюсь за свою семью, но могу с точностью сказать, что перепробую все, лишь бы с вами все было в порядке. Я не переживу потерю любого из вас, а уж о… О потере сына и говорить не приходится. Я не знаю, каково это, и не хочу узнавать. Но в то же время, силясь защитить сына от других, я боюсь, что не смогу защитить его от себя. Эсми, больше всего я боюсь стать похожим на своего отца. Ты, как никто, знаешь: своим детством я похвастать не могу. Я боюсь стать, как отец. Я боюсь им стать…

— О, Карлайл, — девушка прильнула к его груди, обнимая и успокаивающе поглаживая по спине. — Милый, ты ни за что не станешь таким, как он, поверь. Ничто не сможет поменять тебя настолько. Ты полная его противоположность, я уверяю тебя. Ты опытный, ты взрослый, ты будешь прекрасным отцом. Ты и так им и являешься. Это мне следует беспокоиться…

— Что ты хочешь сказать? — Каллен нахмурился, своевременно поправляя бутылочку и краем глаза наблюдая за малышом. Последние слова жены смутили его и даже заставили забыть о своих мыслях.

— Мне страшно. Вдруг из меня не выйдет мама. Вдруг у меня не получится… — девушка вздохнула и собралась уже было продолжить, но он перебил ее, услышав достаточно.

— Господи, Эсми, это невозможно! Если так, то это Солнце вокруг Земли круги наяривает, — она подняла на него свои большие медовые глаза, полные отчаяния, но в то же время и тепла вкупе с надеждой. — Неужели ты можешь допустить такую глупую мысль без всяких оснований? То есть для пятерых вампиров, которые задолго до обращения попрощались с детством, ты мамой стать смогла, а для нашего родного сына, которого будешь растить с пеленок, не сможешь? Милая, просто ты спутала все в голове. Ты прекрасная мама.

— А ты прекрасный отец, — рыжеволосая улыбнулась, погладив мужа по пшеничным локонам, следом спускаясь к нежной щеке.

— Спасибо, — одними губами произнес мужчина и, чуть повернув голову, уткнулся в ее ладонь, поцеловав. Визуальный контакт прервал захныкавший малыш, которого вмиг начали успокаивать супруги, отличаясь скорой реакцией.

Эсми взяла почти пустую бутылочку и поставила на комод из какого-то светлого дерева. Карлайл тем временем старательно пытался предотвратить нежелаемую истерику малыша, который, видимо, был еще совсем мал, чтобы окончательно привыкнуть к этому миру. И мужчина хорошо понимал его. Он до сих пока не уверен, что привык.

— Мне не нравится, что в последние два дня сынок очень беспокойно спит, — тихо сказал он, когда сверточек в его руках, столь трепетно и опасливо держащих малыша, перестал ворочиться и плакать.

— Это очень плохо? — с ноткой страха спросила Эсми, присев на край постели.

— Нет, ничего серьезного, такое частенько бывает у новорожденных. Мне просто жалко его. Он такой еще кроха, ему нужен здоровый, полноценный сон, — объяснил Карлайл и снова улыбнулся, заметив, как малыш слипающимися уже глазами поймал его взглядом, что бывает крайне редко. — Со временем это пройдет.

— Да, кажется, я действительно захожусь. Я слишком много волнуюсь и схожу с ума на этой почве, — достаточно позитивно заметила Эсми. Мужчина присел рядом с ней, запечатлев поцелуй на ее губах.

— Все мамы страшно волнуются за своих малюток. Это нормально, — произнес он, на мгновение прислушавшись к дыханию сына и ощутив его на своей коже.

— А папы?

— А папы просто хорошо скрывают это.

Супруги улыбнулись друг другу и в следующие несколько минут хлопотали над тем, чтобы убаюкать сына, вначале

покачивая на руках, а затем уже осторожно перекладывая на примерную серединку их мягкой постели, с которой заведомо было чуть стянуто пушистое покрывало. Можно было, конечно, устроить малыша в его кроватке, но обоим было спокойнее, когда малыш был совсем рядышком. Просто они знали: день подходит к концу, сумерки уже окутали леса, а это значит, что Карлайл будет разбираться с накопившейся бумажной работой или же читать, выискивая истину, истории душевных болезней, которые не смогли прояснить другие доктора, тем временем как она возьмется за книгу, что с желтой вкладочкой лежала на прикроватном столике. Это они обычно делали одновременно, полулежа в постели, а теперь между ними еще и спал их малыш.

— Я люблю тебя, — Карлайл притянул к себе девушку, как только руки освободились. — Эсми… Я никогда, наверное, не смогу выразить всех чувств, которые переполняют меня. И мне так жаль. Но не придумали еще таких слов. Я так благодарен тебе за нашего сына… — он погладил по животику малыша, разбросавшего конечности в разные стороны и уже засыпающего. — Я не знаю и не хочу знать, как было бы по-другому. Просто… Спасибо тебе.

— И тебе спасибо. Наконец я узнала это другое счастье. И оно мне по вкусу, Карлайл, — она улыбнулась, и мужчина потерся о ее нос своим, сливаясь с ней в протяжном поцелуе, полным нежности, любви и остального букета чувств. Действительно, такого слова еще свет не слышал. — Он так сладко спит…

Эсми вновь посмотрела чуть за спину, на сына, заправляя прядки волос за уши. Она бережно укрыла его тем самым синим одеялом, нашептывая что-то ласковое и нежное, дабы не потревожить его чуткий сон.

— Наш маленький котенок, — пробормотал Карлайл, погладив его по головке, после чего малыш чуть заворочался, но не проснулся. Он обернулся снова к жене, и одного взора было достаточно, чтобы он понял ее чувства. — Мы не навредим нашему сыну. Ни за что. Просто нужно постараться быть человечнее для нашего солнышка, и все будет хорошо.

========== Глава 3.2. Эсми. Угроза ==========

***

— Ой, какой он сладкий! — восторгалась без устали Таня, по-детски радостная сейчас. Она так давно не испытывала таких чистых, искренних и светлых эмоций, что иногда казалось, будто воздуха не хватает.

Денали посетили своих родственников по духу и сущности спустя почти полтора месяца после рождения нового члена семьи Каллен. На самом деле, они собирались совершить это раньше, но, как оказалось, малышу требовался хотя бы месяц тишины и покоя рядом с родителями, чтобы привыкнуть-таки к этому миру. Все же в утробе матери было уютнее и спокойнее, но ничто, как оказалось, не вечно. Денали и сами были не против отложить поездку, ведь с малышами они были знакомы плохо и выдвигать какие-то свои мнения они не могли. Конечно, они согласились, к тому же, малышу было трудно свыкнуться хотя бы с одной такой большой семьей. Раннее знакомство не пошло бы на пользу.

Прошел месяц с небольшим, прежде чем Денали в составе Тани, Кармен и Елеазара приехали в домик пригорода Сиэтла. Остальным пришлось остаться в Деналийском шале по причине внезапного прибытия давнишних друзей, которых во все подробности отъезда посвящать не надо было.

Уже поздним утром вампиры ступили на порог особняка, который почти не контрастировал на фоне заснеженного леса. Все в доме было в своей обычной правильной красоте. Каждая вещь стояла на своем месте, словно сделанная прямо на нем. Но уже в воздухе чувствовались перемены. Такого тепла они не вдыхали когда-либо, и дело было вовсе не в отоплении. Атмосфера просто сражала на повал, хотя ничего существенного найти было невозможно. Но бессмертные сразу же ощутили то тихое и необъятное счастье, что пушистым комочком теплилось в каждом. И вот уж бессмертные не предполагали, что крохотная частичка поселится и в их душах. Этот светлый момент наступил тогда, когда они увидели мирно сопящее, крошечное чудо на руках у Эсми. Все они так глупо улыбались, улетев куда-то далеко-далеко в мысли, словно забываясь в воспоминаниях. Они не видели ничего подобного. Безусловно, малыш ничем не отличался от смертного, но именно факт выбивал из колеи, ведь он был родным, и это было столь необычно. Поверить во все это было так же невероятно, но им было не так сложно, как Калленам.