Долина Дестино

Фейгельсон Альберт

– Ты что, тоже мысли читаешь? Произнёс Ленад после того, как несколько раз присел и встал от пола.

– Мне это не надо, а эту фразу ты вчера как школьник на уроке произнёс не один раз. После этих слов в него полетела чистая рубашка, он её словил левой рукой, а правой мыло, что последовало сразу за ней.

– А полотенце? А где умывальник? Зевая и рассматривая свои раны на теле, спросил он, пройдя в центр зала.

– Ваше величество, это вам не дворец. Полотенцем будет ваша рубашка, а умывальник – речка за домом. Вы и вправду работаете двумя руками одинаково? Вопрос, прозвучавший в конце, насторожил его. Он обычно это скрывал, когда понял, что это кроме него никто делать не умеет. В детстве Ленад считал,

что так и должно быть, но потом, увидев обратное, стал скрывать. Обычно, он всё старался делать правой, изредка помогая себе левой. Все книги, что он прочитал при дворе, про это было написано вскользь и запутанно. Обычно после этого возникало больше вопросов, чем находилось ответов. Так было всегда в святых писаниях, когда не хотели что-либо говорить.

– Нет, так случайно получилось. Почувствовав пристальный взгляд со стороны окон, он обернулся. Его спасительница стояла под светом ввалившегося без приглашения в окно и улыбалась, давая понять ему, что это последний раз, когда он от неё что-то скрывает.

– Ленад, мальчик мой, не стоит скрывать то, что дано тебе сверху. Даже, если этого нет ни у кого. Убегая от себя, – это верная дорога потерять всё, что тебе дано. Сначала научись пользоваться тем, что есть, а потом ищи новое. Эти слова слетали с её уст, как заученные фразы учителя перед уроком. Но он не мог сказать, что в них нет ничего для него лично. – Давай иди, мойся, завтрак уже на столе. Нас ждёт очень интересный день. Только при одной мысли, что нужно идти туда, где его чуть не съели, к нему вернулась усталость и в висках стало сжимать от боли. Вспомнив всё это, он спросил, вплетая страх в свои слова, появившейся только при одной мысли, что ему предстоит сделать.

– Если я не ошибаюсь, ты вчера мне сказала, что эти красные твари едят только друг друга. Это правда?

– Могу повторить, что да. В эти твари вселяются, в основном, блуждающие души воинов погибших в бою с племени, не помню, как его называют, – где на войну идут подростки, но и других тоже. Они не зло, а реальное отражение вашей жизни там, откуда ты пришёл.

– Не знаю, о чём ты говоришь. Но, например, мой отец положил все свои силы для того, чтобы, войн не было. Если бы не эта сумасшедшая, то в нашей долине никогда не было бы воин.

– Не суди никого, не зная его. Твой отец, если бы на самом деле не хотел бы войны, то был бы к ней готов лучше, чем все остальные, а не возводил бы стены, прикрывая свои страхи с детства. Вчерашний день был для тебя проверкой и устроил её Он Сам. Ему надо было понять, насколько ты можешь нападать, но ты только умеешь защищаться. Всё, что ты вчера видел – это твои страхи тебе рисовали, а он просто их выдавал тебе в твоём реальном мире. Но ты молодец, многие и это не проходят.

– Кто Он Сам, кому Ему и, что за глупости ты говоришь про моего отца? Он твой король и не тебе о нём судить.

– Мой господин Он, может быть, когда-нибудь, станешь ты. Кто Он ты спрашиваешь? Его имя даже маги вслух не называют. Иди уже мойся или я сейчас от одних запахов умру.

Только сейчас Ленад заметил, что в воздухе витал запах, манящий своей остротой и не известная ему специя придавала этой трапезе, какой то даже шарм. Он ощутил жуткий голод. Он и заставил его прекратить вопросы задавать, а просто пойти умыться и сесть за стол.

– Если это твоё, то не обязательно, что ты сможешь это когда-нибудь получить. Проходя мимо трона, прочитал эти слова, написанные на нём, Ленад. – Посмотрим, день ещё не закончился, прокричал он подгоняемый запахом без спроса, поселившегося уже просто в носу, навсегда.

Дорожка, напоминавшая ковёр, покрытый сухими ветками, собранными здесь ветрами между двумя рядами кустарника с красными ягодами, спускалась прямо к реке. Так как дом был на горе, сверху было видно дно. Вода была настолько чистой

и прозрачной, что можно было мысленно собирать камни. Хозяйка этого места любезно согласилась проводить его к берегу. Тропа была достаточно широкой, что они могли идти вдвоём рядом друг с другом. Небо выглядело, как отражение этой речки: голубое и прозрачное, без единого облачка, даже солнца не было видно. Кустарник по двум сторонам дороги был плотный, выглядел как забор, но низкий и это позволяло любоваться всем, что происходило вокруг. С одной стороны паслось стадо диких коз, создавая впечатление, что их ничего не интересовало, кроме травы и невидимый пастух их держал рядом друг с другом, для более лёгкого управления ими. С другой стороны через небольшой луг начинался лес, из него доносилось такое количество голосов от разных птиц, что было тяжело понять, кто из них на самом деле солист в этом зелёном раю. Ленад по ходу собрал горстью ягод и хотел положить их к себе в рот, но предложил их своей попутчице.

– Мне ещё рано умирать, я лучше откажусь. Смеясь ему в лицо, выпалила как из пушки Анида. – Выбрось, руки потом не отмоешь и песком не ототрёшь.

– Скажи мне, честно – ты колдунья? Спросил Ленад, забрасывая ягоды за кусты и пытаясь об свои новые брюки вытереть уже начавшие краснеть руки.

– Колдунья? Я слишком уважаю магию, чтобы заниматься всякими глупостями. Ленад, немного обезумевший от этого ответа, зашёл вперёд неё и посмотрел ей прямо в глаза. В голосе звучало издевательство и недоговорённость и это его обидело.

– Магия (он выдержал паузу), это не сеть высшая форма волшебства? В его голосе звучал призыв к повиновению и хотению получить объяснения своих слов от Аниды.

– Волшебство есть немного больше чем фокусы, показываемые в бродячем цирке. Магия не подвластный даже для понимания мир – живущий внутри избранных Им Самим. Она сделала шаг вперёд, показывая ему своё превосходство и желание править всем, что будет здесь происходить в дальнейшем. – Всё, что ты видишь это отражение, уже чего то, что было, а магия – это только то, что будет. Но не нам про это говорить, мы смертные, нам надо просто преклониться перед ней.

Ленад поняв, что он не готов к такому разговору вообще, втянул полной грудью запах леса и, вернувшись назад, молча продолжил спускаться к реке. Он вспомнил одну партитуру, где вместо подписи была фраза – «Можно решить, что вы маг, и вы сможете им стать, а можете решить, что вам этого не дано – в любом случае вы будете правы». Тогда он пытался узнать, кто автор не только этих слов, но и самой симфонии, но не найдя ни даты, не имени посчитал это игрой слов и оставил это в стороне. Теперь эти слова приобретали новый смысл, и ноты на бумаге сразу стали излучать другую энергию.

– Скажи мне, почему я утром не слышал утренней симфонии? Мы же ещё в долине? Этим вопросом Ленад пытался взять верх в разговоре.

– Симфония была, просто ты уже её не слышишь. Давай помой руки, уже пришли. Если не хочешь остаться в этом лесу один рядом с молодой, симпатичной особой, умершей от голода. Она засмеялась и бросила ему кусок мыла специально в левую сторону. Он, опуская руки в холодную воду, пытался собрать все её ответы в одно целое и понять, что она ему хотела сказать.

Стоя на камне, принц почувствовал, чей-то взгляд на себе. Всмотревшись на противоположный берег, увидел старика, сидевшего на другой стороне реки. Мурашки пробежали по спине от неожиданности, тот был так похож на него, но как-будто в старости он сам. Человек был больше похож на тень, но чёткие очертания лица и голубая одежда на нём (это был его любимый цвет) давали понять, что это не призрак. Всё на другом берегу застыло, даже вода казалось, остановилась там. Тени он не отбрасывал и это пугало и настораживало. На какое-то мгновение ему показалось, что это мираж и ему всё это кажется.