Долина Граумарк. Темные времена
Шрифт:
— Но я говорю правду, — ответил Мило, хотя на самом деле у него дрожали колени. Главное выиграть время. Он быстро помолился Цефее.
Тролль спрыгнул со склона прямо на клетку. Опрокинувшаяся повозка вздрогнула под весом массивного зеленокровки. Вцепившись лапами в прутья, он раздвинул их, словно ивовые веточки.
— Заприте их в клетке вместе с человеком, — велел оркам тролль. — Всех возьмем с собой.
Орк подтолкнул Мило и Нельфа к повозке, где тролль поднял их и швырнул в клетку к Дорну. С такой же легкостью, как он разогнул прутья, он согнул их снова. Затем спрыгнул с клетки и поставил повозку на колеса, которые благодаря
— Усук, тебе не трудно было убить пони? — поинтересовался тролль у одного из орков. Тот слушал вполуха, поскольку был занят тем, что наблюдал, как его приятель отрывает голову ожившему мертвецу.
— Один удар, и конец лошадке, — хмыкнул он.
— Ты великий воин, Усук, — произнес тролль. — А теперь мне интересно посмотреть, насколько ты хорош в качестве тяглового животного.
42 Рубиния
— Я больше не могу, — простонала Рубиния, опускаясь на землю между двух выступающих скал. — Кто знает, куда ведет это ущелье. Может быть, оно вообще заканчивается где-нибудь глубоко под землей.
Полурослик поглядела на слабо светящийся камень, лежавший у нее в руке.
— В нем осталось совсем мало энергии. Было бы здорово, если бы я могла рассказать мейстеру Отману, как он хорошо работает. Он так был горд, когда вручал мне его, а я сделала вид, что это совсем пустяковый подарок.
— Ты еще успеешь сказать ему об этом, — крикнула Ода, которая с самого начала подземной одиссеи шла на несколько шагов впереди. — Уже недалеко, Рубиния, я чувствую это.
— Ты говоришь это уже не первый раз, — простонала Рубиния. — Очень мило с твоей стороны, что ты пытаешься подбодрить меня и придать мужества, но будем честны друг перед другом: ты точно так же понимаешь, где мы находимся, как и я.
— Нет! — закричала на нее Ода. — Ты ошибаешься. Я точно знаю, что где-то там впереди есть выход. Он мне сказал.
Рубиния вздрогнула от испуга. Ей еще никогда не доводилось видеть девушку-полурослика настолько взволнованной. Хотя она была довольно отважной и безудержной, но с тех пор, как они влезли в эту расщелину, с каждым часом она становилась все более странной.
— Кто это тебе сказал? О ком ты говоришь?
— Мой брат! — удивленно откликнулась Ода. — Нельф. Он рассказывал мне, на что нужно обращать внимание, когда находишься под землей. Мы же были долго в плену у гномов. А тут волей-неволей наберешься всякого о том, что тебя окружает. А теперь соберись и пошли дальше.
Умом Рубиния понимала, что Ода лжет ей, но что-то заставляло девушку-полурослика верить в то, что она говорила. Женщина решила, что расспрашивать дальше бессмысленно, и решила пойти за Одой. Потом станет ясно, кто прав, а возможно, и то, что скрывает Ода.
Рубиния поднялась. Ноги болели, все колени были в ссадинах и синяках от лазания среди острых камней.
— Мы сможем идти до тех пор, пока не погаснет камень мейстера Отмана, — предупредила Рубиния.
— Вот увидишь, — ответила ей девушка, — мы увидим солнце до того, как он погаснет.
— Твои слова бы да Цефее в уши, — произнесла Рубиния.
— Или одному из ее детей, — добавила Ода.
— С каких это пор у богини есть дети? — рассмеялась Рубиния. — Надеюсь, она взяла себе в мужья не кого-то из дуболистян, не то ей придется пересмотреть свое творение.
— Для этого уже слишком
Рубиния решила не выяснять подробности. Все и без того было достаточно плохо. Ссориться с теми немногими, кто у нее остался, просто бессмысленно. Несмотря на все эти размышления, Ода пугала ее все больше и больше. Оставалось лишь надеяться, что вопреки ожиданиям они вскоре найдут выход.
Казалось, юная жрица одержима. Едва Рубиния согласилась идти за ней, как она, не тратя лишних слов, побежала дальше. Она была неутомима и бежала все быстрее — как насекомое, которого манит свет. Рубиния готова была отдать все за то, чтобы этот свет действительно существовал.
Спустя еще добрый час Ода обогнала ее настолько, что Рубиния потеряла девушку из вида. Только слышала постукивание камешков, которые убирала в сторону шедшая впереди полурослик. Внезапно светящийся артефакт в руках Рубинии погас, и ее окружила темнота.
— Он погас! — сдавленным голосом крикнула она.
Ответа не было.
Рубиния покричала еще раз, потом еще раз, но Ода не отвечала. С последней искрой света в магическом камне она исчезла. Женщина чувствовала, что на глаза у нее наворачиваются слезы. Ноги онемели и обессилели и полностью отказались служить ей. Она рухнула на колени, и острые камешки, о которые она ударилась, порвали штаны, оставили новые порезы и ссадины. Рубиния закрыла лицо руками и заплакала. Она злилась на Оду, которая бросила ее на произвол судьбы. Прошло несколько минут, прежде чем она снова взяла себя в руки и задумалась над своей судьбой. Вытерла слезы с глаз, потерла израненные колени. Осознав безнадежность своего положения, она едва снова не разревелась опять, когда заметила крохотное светлое пятнышко. Сначала женщина решила, что это все от того, что она терла глаза, а потом поняла, что оно не движется, когда она поворачивает голову. Пятнышко было слишком светлым, чтобы иметь источником факел или другой огонь. Такой свет могло давать только солнце.
Рубиния поднялась, опершись на камни, и побрела вперед, на каждом шагу натыкаясь на валуны с острыми краями. Острые камешки резали ноги, но всего этого она практически не ощущала, поскольку именно теперь она почувствовала, что ее, как Оду, что-то тянет — медленно растущий свет. И он рос быстрее, чем она осмеливалась надеяться.
Рубиния отругала себя за слабость. Она едва не сдалась в трехстах шагах от выхода. Умерла бы от голода или жажды, хотя свобода была так близка. Всю свою жизнь она боролась, а сейчас едва не потерпела поражение из-за собственного неверия в успех. Впереди зияла расщелина, которая должна была вывести ее на свет, размером с двери в храме Цефеи в Дуболистье. Рубиния вздрогнула от испуга, когда увидела сидящую в тени Оду. Юная жрица сидела меж скал, как ночная кошка, ожидающая наступления сумерек, чтобы отправиться на охоту.
— Ода, что ты здесь делаешь? Мы свободны. У нас получилось.
Больше всего Рубинии хотелось броситься девушке на шею, но что-то в поведении Оды удержало ее от этого.
— Ты никого не видишь? — с отсутствующим видом поинтересовалась Ода. — Он должен быть здесь.
— О ком ты говоришь? — поинтересовалась Рубиния. — Кто здесь может быть? Никто не знает, что мы здесь. Мы же даже сами не знаем, где оказались.
Рубиния отважилась бросить взгляд наружу. Перед ней раскинулось ущелье, похожее на ущелье Вздохов, из которого они пришли.