Долина Граумарк. Темные времена
Шрифт:
— Знаешь, Доримбур, ты тоже станешь слишком стар, если так решит Леонис, — дрожащим голосом произнес Бронин. — Желаю тебе к тому моменту найти себе жену, которая будет заботиться о тебе, чтобы не пришлось против воли спаивать девушек, а потом портить — или это были мальчики?
Глаза Доримбура вспыхнули, как шахтерская лампа в темной штольне. Он плавно развернулся, поднял молот и бросился на Бронина.
Старый сторож шахты ожидал нападения. В последний миг он обернулся, поднял молот и блокировал атаку Доримбура. Молоты сцепились друг с другом, древки затрещали. Доримбур ударил противника локтем в подбородок и, когда старик
— Ты победил, Доримбур, — натужно прохрипел он. — Но не стоит считать…
Доримбур развернулся вокруг своей оси и изо всех сил ударил Бронина молотом в грудь. Изо рта стража брызнула кровь, окрашивая седую бороду и уголки губ в алый цвет. Старый гном рухнул, как подкошенный.
Доримбур сорвал с его головы кожаную шапочку и ударил лежащего по голове занесенным боевым молотом.
— Вот теперь я победил, — прорычал он. — И я давно уже ничего не считаю.
27 Мило
— Необязательно это будет правдой просто потому, что так написано в книжке, — проворчал сидевший в углу Дорн, отправляя себе в рот кусок хлеба, вырезанный из середины заплесневевшей буханки.
Мило, Дорн, Сенета и писарчук почти целый день сидели в подвале дома сапожника. Дорн видел, как регориане забрали мастерового и увели на допрос. Поскольку, когда его уводили, в дверях дома не стояли ругающаяся женщина или плачущие дети, он предположил, что сапожник одинок. И оказался прав.
Мило рассказал своим высоким спутникам о происшествии в подвале. С этого момента Сенета стала словно одержима книгой, которую Мило с удовольствием ей передал, поскольку все равно не знал языка, на котором она была написана. Сенета читала ее и по кусочку переводила остальным. Пространные описания, перечисления дат и списки имен она опускала. На вкус Дорна она все равно оставляла слишком много подробностей, об этом он заявлял во всеуслышание, но Сенета не могла насытиться книгой.
Когда она перевела абзац о варварах-безбожниках на востоке, Мило спросил ее, почему она так углубляется в книгу и что надеется найти. Ее ответ оказался еще более странным, чем если бы она сказала, что книга пахнет цветками апельсина.
— Г'oлем из библиотеки и карлики так же интересуются запретными книгами, как и Дорн. С той лишь маленькой разницей, что наемникам можно заплатить, чтобы у них пробудился интерес. С этими существами это не сработает.
Мило хотел расспросить поподробнее, но она уже углубилась в следующий абзац.
Она не выпускала из рук книгу всю ночь. В какой-то момент перестала переводить для остальных. Продолжив читать про себя, она делала пометки на каких-то важных местах.
Мило это было только
Утром Сенета сжато передала суть прочитанного. То, что она рассказала, казалось ошибочным и странным. Автор книги, имя которого нигде не было указано, судя по всему, считал, что все боги состоят в родстве. Он зашел еще дальше, осмеливаясь утверждать, что это одна семья: отец, мать, два сына и дочь.
Далее пересказывался миф о сотворении. Вначале Мать была одна. Она властвовала над жизнью и смертью. Она создала мир и жизнь в нем. Однако творение быстро надоело ей. Ей было мало наблюдать за тем, как возникает и исчезает новая жизнь. Она взяла себе мужа и сделала его владыкой войны и мира. И мире разразились войны. Крупные народы напали на мелкие, взяли их в рабство или перебили. В мире воцарилось право сильного. Жизнь того, кто не мог защититься или попросить защиты у сильной общины, не стоила и ломаного гроша.
Но что за войны без героических деяний, без тех, кто превозмогает себя, без тех, кто готов рискнуть и совершить что-то невозможное?
Мать захотела иметь ребенка. Ему она хотела отдать власть над разумом. С помощью этого дитяти народы должны были научиться развиваться, устранилось бы разделение просто на слабых и сильных. Она возлагала надежды на изобретательность, хитрость и коварство.
Но даже в жизни бога бывают неожиданности. Вместо одного ребенка у матери родились двое. Близнецы! Два мальчика, как две капли воды похожих друг на друга. Первому она поручила мудрость, второго сделала повелителем наваждения. Так братья разделили между собой свет и тень одной и той же божественной силы.
Все случилось так, как и надеялась мать. Различные народы стали развиваться в разных областях. Успех ждал не только сильных, но и тех, кто искусен в переговорах, наделен творческим даром и умеет применить нужную тактику.
Мать была почти довольна своим творением. Лишь немногое огорчало ее — малое разнообразие. Ей хотелось, чтобы в мире было множество самых разных существ, которые отличались бы внешне, были сильны и слабы в разных областях.
И родила мать еще одно дитя, дочь, и сделала ее богиней привлекательности и уродства.
Благодаря ее влиянию жизнь на протяжении веков приняла новые формы. Многим было отведено не более десяти лет, другие проживали по нескольку столетий, и лишь немногим удавалось найти для себя прочное место в мире. К их числу принадлежали люди, гномы, эльфы и полурослики, а также множество разных народов зеленых орд.
Историей возникновения божественной семьи собственно книга и заканчивалась. Однако на последней странице автор подчеркнул, что этот рассказ является лишь частью другого, который он читал у эльфов Серого порубежья. Только там можно обрести всю мудрость знания о мире богов, записанную на коре белокорых деревьев.
Когда Сенета закрыла книгу и вернула ее Мило, они просидели почти целый час, не сказав ни слова. Затем Мило вдруг вскочил, запахнул плащ, набросил на плечи рюкзак.
«Значит, Младший — это бог», — размышлял Мило. Жаль, что в тексте ничего не сказано об агнце. Но он был уверен в том, что нужная информация отыщется у эльфов.
— Что ты делаешь? — поинтересовался Дорн.
— Если я хочу узнать, правда ли что-то из того, что написано в этой книге, мне придется съездить к эльфам. Это мой единственный шанс спасти брата.