Долина лошадей
Шрифт:
– Всего один юнец и самка постарше, скорей всего его мать, – ответил Джондалар.
– Если самки при них, значит, их тут немало. – Коренастый вождь племени бросил взгляд в ту сторону, где находился лес. – Возможно, нам придется устроить охоту, чтобы истребить этих паразитов.
Заметив, с какой ненавистью говорит о них Доландо, Джондалар призадумался. Он и раньше догадывался, что вождь племени питает неприязнь к плоскоголовым, но не подозревал, что она настолько сильна.
Для того чтобы руководить людьми из племени Шарамудои, в первую очередь требовались такие качества, как дар убеждения и широкая осведомленность. Доландо был негласно признан
Чувствуя свою правоту, он старался настоять на своем, а в случае необходимости, не колеблясь, обращался за советом к тем, чьи знания и опыт в данной области превосходили его собственные. Он не был склонен вмешиваться в мелкие ссоры и делал это, только если склока приобретала угрожающий характер или если к нему обращались за помощью. Он отличался редкостной уравновешенностью и приходил в негодование, лишь сталкиваясь с проявлениями жестокости, глупости или небрежности, которые создавали угрозу для существования всех обитателей пещеры или оборачивались бедой для тех, кто не мог постоять за себя. Но он ненавидел плоскоголовых, считая их не просто животными, а опасными и вредоносными существами, подлежащими истреблению.
– Я сильно продрог, – пояснил Джондалар, – а плоскоголовый выручил меня. Он отвел меня к своему костру, и они дали мне меховую шкуру. Я охотно подарил бы ему всю рыбину целиком, но он взял себе лишь половину. Я не стану участвовать в охоте на плоскоголовых.
– Как правило, они никому не причиняют особого вреда, – сказал Бароно, – но если они где-то рядом, лучше знать об этом. Они довольно-таки умны. Если целая стая плоскоголовых застигнет тебя врасплох, добра не жди…
– Это жестокие, кровожадные твари, – добавил Доландо. Бароно продолжил, пропустив его слова мимо ушей:
– Тебе повезло, что ты наткнулся на юнца с самкой. Их самки не пытаются ни с кем сражаться.
Тонолан решил, что будет лучше, если они сменят тему разговора.
– Но как же нам доставить домой половину рыбины, добытой моим Братом? – Он вспомнил, какое сопротивление оказал осетр Джондалару, и на лице его заиграла улыбка. – Тебе пришлось здорово попотеть, чтобы справиться с ним. Как странно, что ты все же упустил из рук пол-осетра.
Напряжение спало, и остальные с облегчением рассмеялись.
– Значит, теперь он Рамудои, но только наполовину? – сказал Маркено.
– Давайте возьмем его с собой на охоту, – предложил Тонолан. – Может, он сумеет добыть полсерны и станет наполовину Шамудои.
– А какую из половин предпочтет Серенио? – подмигнув остальным, спросил Бароно.
– Даже половина Джондалара – это вовсе не так уж и мало, – сказала Каролио, и по выражению ее лица нетрудно было догадаться, что она имела в виду. Обитатели Пещеры жили в тесном соседстве друг с другом, и все знали о том, как он искусен в обращении с женщинами. Джондалар покраснел, но все остальные дружно разразились
Они достали из лодки сеть, сплетенную из лыка, – она не тонула в воде, даже пропитавшись влагой, – расстелили ее на земле рядом с истекающей кровью половиной осетровой туши, поднатужились, завернули добычу в сеть и прикрепили ее к носу лодки.
Пока мужчины возились с рыбиной, Каролио негромко сказала, повернувшись к Джондалару:
– Плоскоголовые убили сына Рошарио. Он был еще совсем юным, не успел даже совершить Ритуал Обещания, но отличался храбростью и жизнерадостностью. Доландо души в нем не чаял. Никто не знает, как это произошло, но Доландо собрал всех обитателей Пещеры и отправился охотиться за ними. Нескольких они убили, а потом плоскоголовые куда-то исчезли. Доландо и раньше не питал к ним приязни, а уж после этого…
Джондалар кивнул. Он все понял.
– А каким образом плоскоголовому удалось унести с собой полрыбины? – спросил Тонолан, забираясь в лодку.
– Он поднял ее с земли и потащил прочь, – ответил Джондалар.
– Один? Вот так поднял и потащил?
– Один. А ведь это был не взрослый, а юнец.
Тонолан подошел к жилищу, в котором обитали его брат, Серенио и Дарво. Это сооружение из досок, концы которых опирались наверху на коньковый брус, расположенный под углом к земле, походило на деревянную палатку. Передняя треугольная стена была выше и шире задней, а боковые имели форму трапеции. Для того чтобы скрепить доски друг с другом, поступали так же, как с обшивкой на лодках: чуть более толстый край накладывали на более тонкий и сшивали вместе.
Эти устойчивые сооружения служили уютным и надежным прибежищем, и лишь в тех, которые простояли долгое время, между высохшими и покоробившимися досками появлялись щели, сквозь которые внутрь проникал свет, поскольку они находились под выступом песчаниковой плиты, – этот навес защищал их от непогоды, и в отличие от лодок не приходилось ни чинить их, ни конопатить щели. Источником света служил огонь в выложенном камнями очаге, а также лучи, проникавшие в жилище через оставленный открытым вход.
Тонолан заглянул внутрь, чтобы выяснить, спит его брат или уже проснулся.
– Заходи, – сказал Джондалар, шмыгая носом. Он сидел на деревянном помосте, выстланном меховыми шкурами, закутавшись в меха. В руке он держал чашку, от которой шел пар.
– Как твоя простуда? – спросил Тонолан и присел на краешек помоста.
– Простуда проходит, мне уже лучше.
– Мы не подумали о том, что у тебя промокла одежда, а когда мы возвращались, подул сильный ветер.
– Мне повезло, что вы нашли меня.
– Ну, я очень рад, что тебе стало лучше. – Тонолан замялся, словно не зная, что еще сказать. Он заерзал на месте, поднялся на ноги, направился к выходу, повернулся и снова подошел к брату: – Может, тебе что-нибудь принести?
Джондалар покачал головой. Брата что-то тревожит, но он никак не может заговорить об этом. Надо немного подождать.
– Джондалар… – начал было Тонолан. Последовала небольшая пауза, а затем он продолжил: – Ты уже довольно долгое время живешь вместе с Серенио и ее сыном. – На мгновение Джондалару показалось, что речь пойдет о необходимости совершить обряд, который скрепил бы их союз, но он ошибся. – Скажи, как чувствует себя мужчина, который обзавелся собственным очагом?