Долина Молчания

Робертс Нора

— Наверное.

— В воздухе уже запахло дождем, который должен был начаться до рассвета, а в небе ярко светился белый серп луны. Мне так хотелось разгадать его тайну.

— Он вызывает любопытство у любого человека. Это естественно, — заметила Гленна. Они обе знали, о чем она умолчала. Киан не был человеком.

— Он был, как всегда, напряжен и сдержан, и это раздражало. И должна признаться, воспринималось как вызов. В то же время... Иногда в его присутствии со мной что-то происходит. Это нечто вроде знания

или магии. Идет откуда-то изнутри.

Она прижала руку к животу, потом к сердцу.

—Просто... поднимается из самых глубин. Я никогда не испытывала таких сильных чувств к мужчине. Небольшое волнение, трепет — понимаешь? Приятно, интересно. А тут что-то жаркое и мощное. В нем есть нечто притягательное. Он такой...

—Сексуальный, — закончила за нее Гленна. — Потрясающе сексуальный.

—Мне хотелось знать, будет ли это похоже на тот раз, на тот единственный раз, когда мы оба разозлились, и он набросился на меня. Я попросила его повторить и не приняла бы отказ.

Мойра склонила голову набок, словно удивляясь сама себе.

— Знаешь, мне кажется, я заставила его нервничать. Видеть, как он взволнован, но старается не выдать себя, — это возбуждает не хуже вина.

— Да уж. — Вздохнув, Гленна взяла чашку чая. — Точно.

— А когда он поцеловал меня, я почувствовала все то же, что и в прошлый раз, только гораздо сильнее. Потому что ждала этого. И Киан был ошеломлен не меньше меня. Я уверена.

— Что тебе от него нужно, Мойра?

— Не знаю. Может быть, просто почувствовать тот жар, ту силу. То наслаждение. Это плохо?

— Не знаю... — В голосе Гленны сквозило беспокойство. — Он никогда не сможет дать тебе что-то большее. И ты должна это понимать. Киан не останется здесь, а если и останется, у вас все равно нет будущего. Ты ступаешь на опасную дорожку.

—Опасность подстерегает нас ежедневно, вплоть до Самайна. Я понимаю, что ты желаешь мне добра, и твои слова резонны, но мои разум и сердце жаждут чувства. И мне нужно утолить эту жажду, прежде чем я решу, как жить дальше. И я точно знаю, что не хочу идти в бой, отказавшись от этого только из страха перед тем, что может произойти — или не произойти.

Гленна вздохнула.

—Возможно, мои слова и резонны, но я сомневаюсь, что на твоем месте сама бы послушалась своего совета.

Мойра взяла Гленну за руку.

—Как приятно поговорить с женщиной. Поделиться тем, что у тебя на сердце.

В другой части Гилла, в доме, укрытом от тусклого, рассеянного света, вели беседу две другие женщины.

Для них это был конец дня, а не начало, и они неспешно делили друг с другом «тихую» трапезу.

«Тихую» — потому что человек, чью кровь они пили, не мог протестовать или сопротивляться.

— Ты права. — Лора откинулась назад и изящным жестом промокнула губы льняной салфеткой.

Человек был прикован цепями к столу между двумя женщинами: Лилит хотела заставить Лору сесть за стол, а не лежать в постели и пить кровь из чашки. — Встать и поесть как следует — вот что мне было нужно.

— Вот видишь. — Лилит улыбнулась.

Лицо Лоры по-прежнему покрывали ужасные ожоги. Святая вода, которую плеснула на нее эта проклятая охотница на вампиров, причинила ей невероятные страдания и оставила страшные следы. Но Лора выздоравливала, и свежая пища должна была способствовать восстановлению ее сил.

— Тебе нужно еще поесть.

— Поем. Ты так добра ко мне, Лилит. А я подвела тебя.

— Нет. План был хорош, и он почти сработал. И ты заплатила высокую цену. Мне жутко даже подумать, какую боль ты испытывала.

—Я бы умерла без тебя.

Любовницы и подруги, соперницы и враги, они на протяжении четырех веков были друг для друга всем. Но раны Лоры и тот факт, что она едва не погибла, сблизили их еще больше.

—Пока тебя не ранили, я не понимала, как сильно тебя люблю, как ты мне нужна. А теперь, милая, поешь еще немного.

Лора послушалась. Взяв безвольно свисавшую руку мужчины, она вонзила зубы в запястье.

До ожога она была хорошенькой молодой блондинкой, с несколько высокомерным выражением лица. Теперь ее лицо стало багрово-красным, испещренным незажившими ранами. Но из ее синих глаз уже исчез болезненный блеск, а голос вновь стал звучным и сильным.

— Это было чудесно, Лилит. — Лора вновь откинулась назад. — Но в меня не влезет больше ни капли.

— Тогда я прикажу убрать его, и мы просто посидим вдвоем у огонька, а потом ляжем спать.

Лилит позвонила в золотой колокольчик, чтобы слуги убрали со стола. Она не сомневалась, что остатки не пропадут.

Потом она встала и помогла Лоре перебраться на диван, где заранее разложила подушки и плед.

—Здесь удобнее, чем в пещерах, — заметила Лилит. — Но я все равно с радостью бы покинула это место и перебралась в более подходящее.

Устроив Лору, она села сама — царственная в своем красном платье и с заколотыми золотистыми волосами. Ей хотелось придать изысканность этому вечеру.

За два тысячелетия, прошедших после смерти, ее красота нисколько не увяла.

—Тебе больно? — спросила она Лору.

— Нет. Я уже почти пришла в себя. Прости, что я так по-детски вела себя сегодня утром, когда эта сучка пролетала над нами на своем дурацком драконе. Увидев ее, я опять все вспомнила — боль и страх.

— Но мы преподнесли ей сюрприз, правда? — Успокаивая подругу, Лилит расправила плед и заботливо подоткнула его. — Представляю, как она удивилась, когда стрелы отскочили от щита, который возвел Мидир. Ты была права, что уговорила меня не убивать его.