Долина Моленклоу
Шрифт:
Я знал это и, услышав жалобы со стороны новобранцев, просто промолчал. Не зачем было объяснять то, к чему некоторые идут годами, а то и всю жизнь. Оно развивается, крепнет и, наконец, когда разум перестраивается под новый ритм жизни, когда все привычное ранее стирается и заменяется новыми смыслами, тогда это чувство окончательно бетонируется в сознании солдата, где на первом месте всегда стоит выполнение задачи... порой любой ценой. Это нельзя было передать словами, только почувствовать. Как единый организм, солдаты всегда преследовали только одну цель или боевую задачу, не оглядываясь на потери или неравенство сил. В этом и была мощь любого боевого подразделения.
Только один из всех сидевших в кузове этой машины был похож на солдата. Его глаза всегда были спрятаны за широкой шляпой, чей край то и дело нависал на лоб и заставлял старика поправлять его обратно. Придерживая кобуру с револьвером, он молча поглядывал по сторонам и старался избегать любого повода для разговора. Каждый, кто пытался обратиться к нем, тут же натыкался на каменное лицо, явно говорившее о нежелании вести диалог. Это было очень странно, но после нескольких попыток вытянуть из него хоть одно словечко, мужчины просто перестали тревожить его.
Вскоре нечто громкое донеслось до моих ушей. Какой-то пронзительный гул, смешавшийся с ревом смежных автомашин, пронесся вдоль дороги и, вскоре, обогнув колонну, вновь возник позади нас. Тревога закралась в мой разум и я, слегка наклонившись, взглянул назад, чтобы увидеть источник странного шума. Сквозь широкий брезент, висевший у самого края и поднимаемый резкими порывами ветра, мои глаза уловили маленькое, но очень юркое "нечто", метавшееся между машинами и совершавшее очень опасные маневры у самых колес огромных грузовиков. Заезжая то слева, то справа, его вытянутая тушка будто намерено заставляла замыкающий грузовик сбавить ход, чтобы не врезаться в него и немного отступить назад. И в этот самый момент, когда расстояние между нами стало довольно ощутимым, в воздухе появилась яркая вспышка. Появившись из неоткуда, она мгновенно преодолела нужное расстояние и влетела под днище последней машины.
Удар застал нас в самый неподходящий момент. Тогда, когда все уже поверили в безопасность проезда и не думали о том, что может хоть что-то случиться. Белая ослепительная вспышка и оглушающий грохот. Он влетел в уши и заставил мгновенно схватиться за них руками, отпустив при этом ремни безопасности. Свист... напряженный и очень острый, он стоял в моих ушах и нарастал с каждой секундой. Как будто скальпелем, этот звук резал всю внутри моей головы, не давая расслабиться и понять что же вообще произошло.
Люди в кузове кричали. Я не слышал их, но рты каждого из них были раскрыты в непривычной форме и говорили только об одном. Глаза шмыгнули по рядам, но картина везде была одинакова. Каждый, кто находился здесь в момент взрыва, был оглушен и пытался всеми силами избавиться от последствий звуковой волны, ударившей по барабанным перепонкам и заставившей всех схватиться за головы.
Машина сопровождения была уничтожена. Ее догоравшие остатки лежали на краю дороги, а огненная шлея разлившегося топлива, тянулась на приличное расстояние. Позади никого не было, кроме небольшой машины, чей силуэт то и дело появлялся на дороге, вываливаясь из черных клубов дыма и стараясь как можно быстрее поравняться с нами.
Я узнал его. Нечто похожее я уже видел в руинах
Большего и не надо было. Стоило только глазам упереться в эту штуковину, а разуму понять, что могло произойти спустя несколько секунд, как организм мгновенно пришел в себя. Свист растворился, а глаза, запыленные и переставшие нормально видеть, спустя мгновение, широко раскрылись и стали искать спасение.
Сидевший рядом старик был без сознания, но револьвер, висевший у него с правой стороны, тут же попал в мои глаза. Я схватил его и буквально вырвал из кобуры, не дав, тем самым, всем нам умереть в этой железной коробке.
Все произошло за доли секунд, но, когда прозвучали выстрелы, мародер уже жал на спусковой механизм. Скрепя, барабан начал прокручиваться, и несколько пуль с интервалом всего в несколько секунд, вылетели из ржавого ствола.
Тело содрогнулось и накренилось назад. В этот самый момент, яркая ракета вылетела из трубы и устремилась вверх, пролетев над крышей машины и не задев ее своим смертоносным телом. Облегчение растеклось по организму. Смерть опять была близка, но все же не смогла дотянуться до меня.
Машина мародеров стала отступать. Сбавляя ход, она ушла на соседнюю полосу и медленно, будто нехотя, начала останавливаться. Тело убитого лежало на крыше багги, пока кто-то внутри окончательно не вытолкнул его наружу, сбросив на землю, словно ненужный балласт. Кувыркаясь, оно катилось по окаменевшей земле и вскоре остановилось на обочине, где, утонув в груде придорожного хлама, перестало подавать последние признаки жизни.
Сердце билось как сумасшедшее. Глаза, раскрытые в непередаваемом ужасе, метались по окружающим телам. В этот момент грузовик резко подался в сторону. Взвизгнув колесами и издав громкий рык, он совершил маневр, уйдя на другую полосу.
– Что за черт!
– хриплый голос появился среди прочего шума и влетел в уши.
Затворка, отделявшая кабину и кузов, откинулась назад и во внутрь, ругаясь и держа оружие в руках, ввалился один из водителей. Полусогнувшись, он шмыгнул вперед и стал смотреть в удалявшуюся дорогу.
– Трое... их было трое!
Он кричал в рацию.
– Что значит "потеряли из вида"?! Они должны быть здесь, оглянитесь по сторонам...
Но слова затихли. Выдавив последнюю фразу, он сполз вдоль борта, сраженный несколькими пулями, разорвавшими его тело и превратив в месиво из крови и мяса.
Очередь вошла ровно в то место, где находился второй водитель, а затем, слегка выждав, вновь прошлась вдоль всего кузова. По тем самым местам, где в это время, оглушенные и потерявшие сознание, находились люди.
Реакция была мгновенной. Освободившись от ремней, мертвой хваткой державшие мое тело, и упав на трясущийся пол кузова, я закрыл голову руками и начал ждать, когда выстрелы стихнут. Тяжелые, они звучали как барабанная дробь перед артиллерийским залпом. Решетя и буквально разрезая обшивку, пули от крупнокалиберного пулемета входили в незащищенный корпус автомашины и уничтожали все на своем пути. Люди кричали. Неспособные хоть как-то спастись от всего этого, они смирялись со своей судьбой и умирали прямо сидя на креслах.