Долина прокопиев
Шрифт:
Тропинка, на которой он сейчас оказался, сделала изящный поворот, после чего сбежала к месту, где из-под земли бил ключ с чистейшей, искрящейся водой.
Однако Эхс, уже наученный горьким опытом, не бросился к воде. Наоборот, он с опаской смотрел на нее: «Наверное, так и задумано — чтобы путник отпил из ключа. А дальше что?»
Но тут раздался шум. Кто-то мчался по тропе.
Эхс неслышно сошел на обочину и спрятался в кустах.
Это был зайчик, отчаянно улепетывающий от громадного волка, а тот,
Эхс мог бы поставить перед волком преграду своего «Нет», но оба, и заяц и волк, промчались мимо так быстро, что он просто не успел собраться с мыслями. Заяц прыгнул в воду и поплыл, а волк добежал до берега и.., не поплыл. Очевидно, злые волки из снов не любят воды, так что зайчику повезло.
Но зайчик вдруг повернул назад к берегу; видимо, у бедняжки что-то произошло с головой, когда он окунулся в воду. Он плыл, а волк ждал, не веря своим глазам. Сумасшедший, возвращается прямо в лапы хищника!
Зайчик вылез на берег, отряхнулся.., и вдруг зарычал, совсем не по-заячьи, и глаза его вспыхнули, как два красных фонаря. Заяц оскалил зубы и… прыгнул на волка, который от удивления словно прирос к земле. Крошка впился зубами в волчье ухо, а передними лапками ударил прямо по носу!
Волк отпрянул назад, оставив в заячьих зубах клок своего уха. Заяц яростно устремился вслед.
Волк пятился назад, а заяц не отставал. Он надвигался.., все ближе, ближе, угрожающе щелкая зубами.
Не выдержав, кровожадный зверь обратился в бегство.
Эхс наблюдал за этой сценой и был удивлен не меньше волка. Очевидно, вода в источнике не совсем простая…
Заячий нос задвигался, нюхая воздух. Малютка вдруг перестал преследовать волка и повернулся… в сторону Эхса. Зайчик грозно зарычал, и глаза его вновь загорелись. Он прыгнул.
— Нет! — вскрикнул Эхс.
Но зайчик уже летел. Он не мог остановиться на лету, но зато изменил направление — вместо того, чтобы вцепиться в Эхса, он приземлился рядом с ним, развернулся и опять помчался за волком.
Эхс подошел к ручью. Он знал, что по Ксанфу — там, за пределами тыквы — протекает несколько источников любви. Кто из такого источника напьется, тот мгновенно влюбляется, причем в первого встречного. Большинство перекрестных браков в Ксанфе возникало именно благодаря воде из таких источников. Кентавры, гарпии, грифоны — все они своим существованием обязаны волшебному эликсиру любви. Но здесь, в королевстве дурных снов, протекал, должно быть, противник источника любви — источник ненависти. Беззащитный зайчик окунулся в этот источник и тут же пропитался такой сильной ненавистью, что и сам волк стал ему не страшен. Добрый и робкий, он сделался
Эхс понял, что не хотел бы напиться из этого ручья. И он тихо пошел в противоположную сторону, ища глазами другую тропу.
Он испробовал одну за другой три тропы. Все они были ярко приметные, накатанные, но ни на одной из них ничего хорошего не встретилось. Может, пришло время действовать по-другому? Может, не на прямой, приметной тропе ждет его удача, а на такой, которую еще надо искать, которая где-то прячется.
…Неприметная тропа (а может, это и не тропа вовсе) терялась среди зарослей. И все же Эхс решил именно по ней пойти.
И как только он ступил на тропу, она тут же стала более заметной. Но идти по ней было очень трудно, потому что, во-первых, тропа то и дело не только изгибалась, а делала какие-то прямо мертвые петли, причем через каждые два шага; во-вторых — на ней валялись кучи веток, камни, и их все время приходилось отбрасывать в сторону. Стоила ли эта тропа таких усилий?
Эхс решил, что стоила. Если тропа выглядит такой нехоженой, то по ней, значит, давно никто не ходил, в том числе и чудовища. И можно смело идти вперед.
Он смело пошел вперед и вдруг наткнулся на… человеческий скелет!
Скелет лежал поперек тропинки, черепом упираясь в один край, а костяшками ног в другой.
«А тропа не так уж и безопасна», — с тоской подумал Эхс. Вот этот бедняга тоже доверился ей…
Эхс осторожно притронулся носком ботинка к скелету.
Скелет вздрогнул.
Эхс тут же убрал ногу. «Наверняка почудилось, — решил он. — Кости не могут двигаться…»
Но скелет вдруг повернулся и сел.
Это был движущийся скелет!
Скелет тем временем встал на ноги.
— Я все понял! — воскликнул Эхс. — Это твоя тропа! Не спорю, удаляюсь!
Скелет повернул голову и пустыми глазницами уставился на Эхса.
— Ты отыскал меня? — спросил скелет, щелкнув челюстью.
— Я отыскал, но теперь покидаю, — спешно заверил Эхс. — Да мне ничего и не надо было. Я просто искал, как бы отсюда выйти. Пожалуйста, не надо меня преследовать.
— Прошу, следи за мной, — сказал скелет, двигая нижней челюстью.
— Следить за тобой? Для чего? — удивился Эхс.
— Чтобы я больше не заблудился.
— Ты заблудился? Мне показалось, ты умер!
— Нет, я заблудился, — уверенно возразил скелет. — А это тропа Пропаж.
— Почему Пропаж?
— Потому что на ней все пропадает, — пояснил скелет. — Прохожий, я должен найти Сад Призраков, но если пойду сам, то вновь потеряюсь. Возьми меня за руку и отведи туда, пожалуйста.
Эхс уже не боялся скелета. В конце концов, здесь живут именно плохие сны, а скелеты — их самые древние, самые почтенные обитатели.