Долина Розовых водопадов
Шрифт:
Я отъехал подальше и призадумался. Единственным человеком, кто мог помочь мне узнать хоть что-нибудь о странном особняке, был Джим. Во-первых, он жил неподалёку, а во-вторых, этот ушлый парень знал всё и обо всех.
Стало светать, но время для визита было совсем неподходящим. Часа два я катался по городу, потом выпил чашечку кофе в маленьком кафе, и в девять утра уже стоял у ворот дома Джима Берри. Мой незабвенный друг пребывал в полном здравии, бодрый и весёлый. Он был немного удивлён, увидев меня в столь ранний час у своих дверей.
– Ужасно выглядишь, Майкл, – усмехнулся он, впуская меня в дом, – вижу, ночь удалась.
Мы
– Скажи мне, старый друг, что за заведение находится на твоей улице под номером восемнадцать?
Джим присвистнул:
– Да ты, брат, гурман. Кто рассказал тебе про этот дом?
Гурман. Но это ничего не проясняло. Что за заведение находилось за высоким забором с колючей проволокой? Ресторан, где пьют кровь невинных младенцев или наркопритон? Меня передёрнуло.
– Один друг очень хвалил кухню. Хочется убедиться самому.
Джим усмехнулся.
– Да, кухня там что надо, на любой вкус. Но попасть туда можно только по рекомендации.
– И ты мне её дашь?
– Нет, Майки. Своему другу я мог бы составить протекцию, но журналисту жёлтой газетёнки не могу, прости.
Я вопросительно посмотрел, а Джим продолжал:
– Там крутятся большие люди, а значит, большие деньги. Если информация просочится в прессу, закапают не только тебя, но и меня. А я хочу ещё пожить.
Я замотал головой:
– Какая пресса, Джим! Я действую в личных интересах, как частное лицо. После исчезновения Лии я просто схожу с ума. Мне нужны новые ощущения.
Джим подошёл к письменному столу, порылся в ящике и протянул мне золотистую пластиковую карту.
– Вот клубная карта. Вступительный взнос пятьдесят тысяч долларов. Но будь благоразумен: никаких фотоаппаратов и диктофонов. Их у тебя всё равно найдут, а неприятностей мы с тобой потом не оберёмся.
Я горячо поблагодарил Джима и собрался было откланяться, но он остановил меня:
– Есть ли новости про Эмилию?
Меня просто ударило током. Он не мог знать полного имени моей жены.
Джим стоял и наблюдал за моим замешательством с дьявольской застывшей улыбкой.
– Нет. Лия исчезла. Я не могу выйти на её след. Единственное спасение – работа.
– О да, дружище. Ты думаешь, что, переодевшись репортёришкой и рыская по городу, сможешь выйти на её след? Огромное заблуждение.
– У тебя есть идея получше?
– Китай. Ты не думал, что она по своей или не по своей воле могла вернуться туда?
– Обещаю подумать.
Я выходил от Джима со странным чувством. Мне казалось, что он специально хочет направить меня по ложному следу, услать подальше от Лии.
Глава 5
Я совершенно забыл спросить у Джима, как мне одеться и как лучше представиться при посещении странного дома. Но судя по тому, что мой друг обмолвился, что данное заведение посещают богатые люди, решил выглядеть прилично. Я побрился, надел дорогой, но неброский костюм, и вечером подъехал к злосчастным воротам. Припарковавшись на том же месте, я на мгновение закрыл глаза и представил Джима. Тот нехорошо
– Ещё не поздно одуматься, Майкл. Поезжай-ка ты лучше в Китай!
Я открыл глаза и вздрогнул. Прямо перед лобовым стеклом моей машины возвышалась массивная фигура охранника. На этот раз он улыбался.
– Добро пожаловать в клуб, мистер Доусон! Вы должны пройти в дом пешком, а я припаркую Вашу машину.
Я вышел из машины, отдав ключи верзиле, и смело прошёл через калитку, заметив краем глаза две камеры наблюдения. Во дворе находились ещё два охранника с собаками. Милые пёсики обнюхали меня и потеряли к моей персоне всякий интерес. Я пошёл по слабо освещённой дорожке и, обойдя дом с тыльной стороны, обнаружил дверь. Она оказалась открытой. Я вошёл внутрь. Огромный холл был погружен в полумрак. Казалось, что тихая музыка лилась прямо из стен. Обстановка была роскошной: антикварная мебель времён Людовика Четырнадцатого, зеркала в золочёных рамках, персидские ковры, китайские вазы. Я стоял, как зачарованный, ослеплённый этим великолепием, открыв рот. Не знаю, сколько бы продлилось моё оцепенение, но вдруг одна из портьер приподнялась и передо мной появилась женщина. Трудно сказать, какой она национальности – смуглая кожа, восточный разрез глаз, пухлые губы, возраст тоже не определялся. Но ясно одно: женщина была очень ухоженной и бесспорно красивой. Она улыбнулась, обнажив белоснежные зубы, и скорее пропела, нежели проговорила:
– Добро пожаловать в клуб, мистер Доусон. Надеюсь, Вы принесли вступительный взнос.
Я кивнул и достал из внутреннего кармана пиджака толстый конверт. Дама взяла деньги и убрала их в складки своего пышного платья. Она бесшумно проплыла к столу, уставленному дорогими напитками, и спросила:
– Что будете пить?
Я отрицательно покачал головой. Напиваться сегодня не входило в мои планы.
– Приступим к делу, мадам…
– Просто мадам, – перебила меня очаровательная дама. – Имён тут не нужно. Как бы Вы хотели, чтобы Вас тут называли?
Я пожал плечами:
– Мне всё равно.
– Великолепно! – всплеснула руками Мадам, – тогда я буду называть Вас Охотник. Вы ведь пришли сюда именно за этим?
Я кивнул, хотя решительно ничего не понимал.
– Сегодня Вы наш единственный клиент. Поэтому все девочки к Вашим услугам.
Я с тоской подумал, что мои надежды напасть тут на след Лии рухнули. Скорее всего, этот дом являлся просто дорогим притоном. Но Валевски не мог ошибаться. Мне надо было разговорить хозяйку, вытянуть из неё хоть что-нибудь.
Мадам нетерпеливо постучала по столу длинными пальцами с ярким маникюром, видимо, моё молчание затянулось:
– Возможно, Вы хотите дать волю своим фантазиям, не стесняйтесь. У нас есть дичь на любой вкус. Совсем недавно в питомник привезли совершенно очаровательных крошек. Но, надеюсь, мистер Берри предупредил Вас, что если дичь погибает, Вы должны компенсировать её стоимость.
Я кивнул головой.
– Тогда пойдёмте.
Мадам прошла в угол комнаты и открыла маленькую дверь, ведущую в подвал. Я уже перестал удивляться всему, что тут происходит, а просто последовал за ней. В свете тусклой лампы предо мной предстало ужасное зрелище: подвал представлял собой подобие тюрьмы. В камерах за решётками находились девушки. Все они были прикованы цепями к каменным стенам, многие изувечены, со следами побоев и пыток.