Долина смертных теней
Шрифт:
– Какая папка?
– Прозрачный пакет с бумагами, похищенный во время вашего последнего налета. Он был вскрыт, когда я увидел его сегодня, – значит, кто-то из вас смотрел, что внутри. Скажи мне что!
– Это… это все из-за нее? – Ее глаза раскрылись шире.
– Угу, – кивнул Шрайк, – все остальное не стоило даже нашего гонорара.
– О боже, – сокрушенно покачала головой девушка, – знать бы раньше, никто бы и не тронул эту дрянь. Ничего этого не случилось бы…
Макс взял Киру за плечи и повернул к себе, заглянув в ее глаза, и повторил, чеканя каждое слово:
– Отвечай. Что. Там. Внутри.
– Бумага. Листов тридцать ветхой бумаги с бессмысленными
– На неизвестном языке? – уточнил Шрайк.
– Нет. Это вообще не язык. Буквы латинского алфавита и цифры, но слова – не английские, не латынь.
– Шифровка, значит. Понятно. Постой-ка, ты знаешь латынь?
– Немного. Отец был врачом из Университета.
Макс на миг задумался. Старая шифровка, ради которой умерло почти тридцать человек – заводчан и грабителей – за пять минут. Сколько же она стоит?
Он повернулся и вышел из дома. Закрывая дверь, Макс обронил:
– Кстати, когда я решил брать тебя живьем, я еще не знал, что ты женщина. Думал, что подросток. Бери давай дочку и на сани.
Кира ничего не ответила.
Снаружи Макс сразу наткнулся на свою группу.
– Хреновая новость, – ухмыльнулся Стикс, – трофеи, женщины, дети и покойники поедут на санях, а нам придется топать. Места нет больше.
– Ну и ладно, – пожал плечами Шрайк. – Первый раз, что ль?
Вскоре мини-караван покинул разоренное разбойничье гнездо. Тела бандитов остались там, где их настигла смерть и где они пролежат еще немало лет в вечной мерзлоте. Дома же, может быть, еще когда-нибудь послужат кому-то укрытием от стужи.
Несколько часов спустя впереди показался мост. Когда-то по нему ездили автомобили через реку, ныне замерзшую, а теперь изредка проходил торговый караван. Сооружение не в очень хорошем состоянии, но берега реки в этих местах крутые – либо езжай через мост, либо делай крюк километров в десять лишних.
Макс шагал рядом с самыми первыми санями, на которых везли девушек. Грузовой транспорт плохо приспособлен для перевозки людей, потому дно саней накрыли несколькими коврами и посадили пассажирок с детьми на них, заботливо укутав одеялами, взятыми из домов. В целом такой импровизированный транспорт оказался хоть и не очень удобным, но зато теплым, с учетом хорошей погоды. Сам Шрайк и его команда топали чуть позади, перешучиваясь иногда с погонщиком, который вел под уздцы мохнатого быка-единорога. Еще чуть позади топали трое заводчан – не тех вчерашних горемык. Командир приставил к самому ценному грузу, помимо людей Шрайка, троих своих лучших бойцов. Троица вполголоса судачила о том, кому из молодежи повезет касательно женитьбы, и полушутя горевала о том, что у них жены уже есть, а двоеженство запрещено.
Макс иногда старался встретиться взглядом с Кирой, но та старательно отводила глаза, баюкая на руках Линду.
Все обернулось куда хуже, чем ожидалось. Девушка даже не думала скрывать антипатию к нему и ясно дала понять: она подчинится, не имея другого выхода, но ничего, кроме еще большего презрения, ожидать не стоит. В свете этого вариант с походом в пасть к самой смерти выглядел уже не таким диким и безумным.
Однако от своих первоначальных планов на Киру Макс не отказался. Как бы там ни было, он наемник, и риск, на который Шрайк пошел, спасая ее жизнь, вместо того чтобы просто грохнуть согласно контракту, должен быть оплачен. Кира – его трофей, и этим все сказано. Вместе с тем Макс надеялся на гораздо большее и теперь чувствовал себя обманутым. Что ж, он поживет еще несколько дней в поселке, подготовится в дальний путь, который станет, видимо, для него
Он вдруг подумал, что теперь располагает куда большим количеством патронов, чем сможет унести в свой последний поход. Остаток этой универсальной валюты можно будет оставить Кире. Бывшая разбойница не будет слишком щепетильной в этом вопросе – хотя бы ради дочери.
Они достигли начала моста, и внезапно бык заартачился. Он не желал идти дальше, остановившись в десяти метрах перед мостом, фыркал и беспокойно шевелил ушами, принюхивался.
– Какого лешего? – насторожился Ворон.
– Не знаю, – отозвался погонщик, – учуял что-то. Держите ухо востро.
Кира и остальные женщины беспокойно зашептались, один из охранников дал отмашку, и люди вдоль всего каравана начали занимать оборонительные позиции у саней.
Макс бросил беглый взгляд на Киру, и в этот момент за спиной у него раздался истошный вопль:
– Алчущие!!
Воздух распороли автоматные очереди и испуганные крики людей.
Шрайк передернул затвор, досылая патрон, и обернулся. Три кошмарных существа, выскочив из-под снега в двадцати метрах сбоку от наезженной дороги, пригнувшись, неслись прямо на него и на сани, в которых сидели женщины.
Алчущие воплощали в себе все самое страшное, пугающее и отвратительное. Высокие, около центнера весящие пародии на приматов, которых Макс видел в книжках и старых фильмах, с гротескными красно-бурыми телами и конечностями, вооруженными серповидными когтями, с полными мелких острых зубов ртами от уха до уха – ни дать, ни взять выходцы из кошмара сумасшедшего. Стремительные и беспощадные хищники, обладающие сверхъестественной сопротивляемостью огнестрельному оружию, и Максу не раз приходилось слышать рассказы об особо крупных монстрах, утаскивающих свою жертву прочь под огнем десятков стволов или даже крупнокалиберного пулемета. Конечно, в этом немало вымысла, но тот факт, что чем старее алчущий и чем больше пулевых отметин на шкуре, тем трудней его убить, неоспорим. Как сказал когда-то один опытный старый сталкер, если выпустить в тварь десять пуль и только половина срикошетит от багровой, покрытой роговыми наростами туши – это уже удача.
Дело приобретало, впрочем, неприятный для хищников поворот. Неизвестно зачем забравшиеся в такие холодные места, как это, они ослабели и потеряли былую стремительность. Длинные очереди многих автоматов сошлись на одном из них, и тварь, завизжав, кувыркнулась через голову. Двое других, сократив расстояние, разом прыгнули, совершив десятиметровый прыжок. Тот, что помельче, кинулся на кого-то возле вторых саней, а самый большой из трех в мгновение ока оказался возле Макса. Его люди бросились врассыпную вместе с охранниками, а сам Шрайк нырнул вперед, навстречу алчущему, и перекатился по снегу, таким образом разминувшись с ним: тварь приземлилась в том месте, где только что стоял наемник, но промахнулась.
Макс вскочил на ноги, вскидывая оружие, и внезапно понял, что транспорт с вопящими от ужаса женщинами оказался на линии огня. Алчущий же, игнорируя несколько направленных на него автоматов, поднялся на задние ноги и взобрался на сани, неторопливо выбирая себе жертву. Кроваво-красные глаза остановились на парализованной страхом Кире.
«Только не ее, – мелькнула мысль, больше похожая на мольбу, – другую выбери, но не ее!» Макс просто оцепенел от ужаса. Вот сейчас эта тварь растерзает Киру. Его Киру! Охрана, ублюдки, почему же вы не стреляете?!