Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе.(сборник)

Дойл Артур Конан

Быстрым движением Лестрейд раскрыл блокнот.

– Джон Ренс, – произнес он. – Он сегодня дома, отдыхает после дежурства. А живет он на Одли-корт сорок шесть, Кеннингтон-парк-гейт. Поезжайте туда, и вы его найдете.

Холмс записал адрес.

– Пойдемте, доктор, – решительно произнес он. – Мы должны обязательно встретиться с ним. Возможно то, что я скажу вам, окажет содействие в раскрытии этого дела, – продолжал он, обращаясь уже к двум детективам. – Здесь было совершено убийство, и убийцей был мужчина. Он ростом выше шести футов, молодой, для своего роста у него небольшой размер ноги, обут он в грубые, тупоносые ботинки и курит трихинопольские сигары. Сюда он приехал со своей жертвой

в четырехколесном кэбе, запряженном лошадью с тремя старыми и одной новой подковой. По всей вероятности, у убийцы красное лицо, и довольно длинные ногти на правой руке. Это всего лишь детали, но они могут вам помочь.

Лестрейд и Грегсон переглянулись, недоверчиво улыбаясь.

– Но если вы знаете, кто убийца, то как, скажите, он это сделал? – спросили они.

– Яд, – коротко ответил Шерлок Холмс и тут же продолжил. – Да, и еще, Лестрейд, – уже стоя в дверях, он повернулся. – “Rache” – это немецкое слово, означающее “месть”, так что не тратьте время на поиски мифической девушки по имени Рэчел, – бросил он через плечо и величественно удалился из комнаты. Оба детектива проводили Шерлока Холмса обалдевшим взглядом.

Глава 4

О чем нам поведал Джон Ренс

Был час дня, когда мы покинули дом номер три по Лористон-гарденс. Шерлок Холмс потащил меня к ближайшему телеграфу, где отправил какую-то длинную телеграмму. Затем, окликнув кэб, он приказал кучеру доставить нас по адресу, который дал нам Лестрейд.

– Нет ничего лучше, чем первоклассный свидетель, – заметил Холмс. – Строго говоря, в уме я уже раскрыл это дело, остается лишь собрать факты.

– Вы удивляете меня, Холмс, – произнес я. – Вы так уверенно говорите о деталях преступления. Неужто вы и в самом деле не сомневаетесь в том, что все произошло именно так?

– Ошибки тут быть не может, – ответит он. – Первое, что я сразу заметил, так это две колеи, оставленные колесами на обочине. Дождя, как вы знаете, не было в течение недели, за исключением прошлой ночи. Значит, кэб подъехал к дому ночью. Он и оставил эти отпечатки. Потом я обнаружил следы копыт лошади, контур одной из которых был более четким, чем остальные три. Следовательно, одна подкова у лошади была новая. Кэб приехал сюда, когда уже шел дождь, утром никто не приезжал – это подтверждают слова Грегсона, значит он на нем, ночью, и приехали те двое.

– Со стороны все выглядит довольно просто, – сказал я. – Но как, скажите, вы узнали о росте убийцы?

– Видите ли, рост человека в девяти случаях из десяти, можно определить по длине его шага. Это довольно простые вычисления, но я не хочу надоедать вам рассказами о них. Я измерил шаг убийцы в саду и в комнате. Позже у меня была возможность проверить свои вычисления. Обратите внимание, что когда человек пишет на стене, он машинально делает это на уровне глаз. А буквы в комнате были написаны на высоте шести футов. Вот и все. Как говорится, детская задачка.

– Ну а его возраст?

– Посудите сами, человек, способный с легкостью перемахнуть лужу шириной в четыре с половиной фута, не может оказаться немощным старцем. Лакированные ботинки обошли ее, тогда как Ботинки с квадратными мысами лужу перепрыгнули. Во всем этом нет никакой загадки. Я просто использую в повседневной жизни некоторые из правил, которым нас учит наблюдательность, а затем делаю выводы. Кстати, об этом же я говорил в своей статье. Так, ну и что еще смущает вас?

– Ногти и трихинопольские сигары, – подсказал я.

– Надпись на стене сделали, обмакнув указательный палец в кровь. Рассмотрев эти буквы под лупой, я заметил, что штукатурка на степе слегка поцарапана. Будь ногти этого человека коротко острижены, этого не случилось бы. Подобрав разбросанный

с пола пепел, я рассмотрел его. Он имеет темный оттенок и слоится, такой оставляют только трихинопольские сигары. Я специально изучал пепел различных сортов табака, и даже написал об этом небольшое исследование. Могу похвастать, что мне достаточно одного беглого взгляда на пепел – и я смогу определить сорт табака. Именно благодаря знанию таких мелочей настоящий сыщик и отличается от всяких там Грегсонов и Лестрейдов.

– А как вы узнали про красное лицо? – допытывался я.

– О, это была более дерзкая догадка, но я все же не сомневаюсь в своей правоте. Но пока вы не должны ни о чем меня расспрашивать.

Я провел рукой по лбу.

– Ну и ну! У меня просто голова кругом идет, – заметил я. – Чем больше я задумываюсь над этим преступлением, тем загадочнее оно мне кажется. Кто привез этих двоих – если их, в самом деле, было двое – в этот заброшенный дом? Что стало с кучером, который привез их? А как смог один мужчина заставить другого принять яд? И откуда там кровь? С какой целью произошло убийство, ведь убитый не был ограблен? Интересно, как туда попало женское кольцо? Кроме всего, почему второй, прежде чем скрыться, написал немецкое слово «Rache»? Признаться, я не вижу никакой возможности связать воедино все эти факты.

Мой собеседник посмотрел на меня одобряющим взглядом и улыбнулся.

– Вы очень кратко и ясно изложили всю сложность данного дела, – произнес он. – До сих пор некоторые факты остаются запутанными, но многое я уже для себя прояснил. Что до открытия бедняги Лестрейда, то его просто пытались сбить со следа и направить на поиски тайных социалистических обществ. Букву «А», если вы успели обратить внимание, пытались вывести на немецкий манер. Только учтите – настоящий немец обязательно напишет печатными буквами, четко и без округлостей. Исходя из этого, мы можем с уверенностью сказать, что надпись сделана не немцем, а невежественным мошенником. Но он переусердствовал в своих жалких попытках. Его каракули – это ничто иное, как уловка, желание запутать расследование и пустить его по ложному следу. И еще. Я не хотел бы больше говорить об этом деле, доктор. Вы же знаете, что фокусник, рассказавший секрет своих трюков, становится неинтересен. Если я посвящу вас во все тайны и методы моей работы, вы, чего доброго, придете к выводу, что я самый заурядный человек.

– Ну что вы, Холмс. Никогда, – поспешно ответил я. – Вы первый во всем мире возвели раскрытие преступлений в разряд точных наук.

Обрадованный искренностью моих слов, мой собеседник даже слегка порозовел. Я всегда замечал, что лесть ему была так же приятна, как для хорошенькой девушки слова о ее красоте.

– Скажу вам еще кое-что, – произнес Шерлок Холмс, – Лакированные ботинки и Квадратные мысы приехали в некоем кэбе и, по всей вероятности, шли по тропинке, как настоящие друзья, рука об руку. Оказавшись внутри, они принялись расхаживать по комнате, или, скорее всего, Лакированные ботинки стояли, а Квадратные мысы ходили взад-вперед. Все это я прочел по отпечаткам на пыльном полу. Я так же смог узнать, что Квадратные мысы, что-то возбужденно говоря, распалялись все больше и больше. На это указывают опять же следы, длина их постоянно увеличивалась. Несомненно, этот человек довел себя буквально до исступления. Тогда-то и произошла трагедия. Вот так, с помощью наблюдательности и дедукции мне и стала ясна общая картина преступления. А мелкие, несущественные детали ее – это уже результат моих догадок и предположений. Теперь у нас есть прекрасная рабочая гипотеза, с которой мы и начнем. Не будем терять время даром. Тем более что сегодня вечером я еще хочу успеть на концерт Галле, послушать Норман-Неруду.