Долина страха
Шрифт:
— Это советник Мак-Гинти, молодой человек, — сказал кто-то сбоку.
— Извините, советник. Я не знаю здешних обычаев, но мне посоветовали повидать вас.
— Прекрасно, вы видите меня. Я весь тут. Что же вы думаете обо мне?
— Трудно так сразу ответить. Скажу одно: если ваше сердце так же велико, как и лицо — ничего другого и желать нельзя.
— Клянусь, у вас настоящий ирландский язык! — произнес хозяин бара, очевидно, не решив еще,
— Точно! — сказал Мак-Мердо.
— И вам посоветовали идти ко мне?
— Да.
— Кто же посоветовал?
— Брат Скэнлен… А теперь — пью за ваше здоровье, советник, и за наше дальнейшее знакомство. — Он поднес к губам поданный ему стакан и, осушая его, подчеркнуто отставил мизинец.
Пристально следивший за ним Мак-Гинти, приподнял густые черные брови.
— Ах, вот как? — заметил он. — Ну, мне придется получше исследовать дело, мистер…
— Мак-Мердо.
— Получше, мистер Мак-Мердо; мы здесь не доверяем словам. Пожалуйте-ка сюда, за стойку.
Они прошли в маленькую комнатку, уставленную бочками. Мак-Гинти старательно запер за собою дверь, уселся на одну из бочек, задумчиво покусывая свою сигару и поглядывая на Джона. Некоторое время он молчал.
Мак-Мердо, не смущаясь вытерпел осмотр. Одну руку он опустил в карман пиджака, другой покручивал свой каштановый ус. Вдруг Мак-Гинти наклонился и вытащил револьвер.
— Вот что, мой шутник, — сказал он, — если я увижу, что вы играете с нами шутки, вам не придется долго их продолжать.
— Странное приветствие, — с достоинством ответил Мак-Мердо. — Особенно — со стороны мастера ложи новоприезжему брату.
— Но как раз это и нужно доказать — что вы член ложи, — ответил Мак-Гинти. — А не докажите — помоги вам Бог. Где вы были посвещены?
— В двадцать девятой ложе, в Чикаго.
— Когда?
— Двадцать четвертого июня тысяча восемьсот семьдесят второго года.
— Кто был мастер?
— Джеймс Скотт.
— Кто управляет вашей областью?
— Бартоломью Уильсон.
— Гм, вы отвечаете довольно бегло. Что вы здесь делаете?
— Работаю, как вы, но меньше.
— Вы не задумываетесь в ответах.
— Да, у меня всегда найдется готовое слово.
— Так же ли скоро вы действуете?
— Люди, знавшие меня хорошо, утверждали именно это.
— Ну, может быть, мы испытаем вас скорее, чем вы думаете. Вы слыхали что-нибудь о нашей ложе?
— Я слышал, что в ваше братство может вступить только мужественный
— Правильно, мистер Мак-Мердо. Почему вы уехали из Чикаго?
— Да будь я проклят, если скажу.
Глаза Мак-Гинти широко открылись. Он не привык к таким ответам.
— Почему вы не хотите сказать?
— Потому что брат не может лгать брату.
— Значит, правда до того дурна, что о ней нельзя говорить?
— Пожалуй, да.
— Послушайте, не ждите, чтобы я как мастер ввел в ложу человека, за прошлое которого не могу отвечать.
На лице Мак-Мердо отразилось раздумье. Потом он вынул из внутреннего кармана измятую газетную вырезку.
— Вы не способны донести?
— Если вы еще раз скажете мне что-нибудь подобное, ждите пощечины, — резко произнес Мак-Гинти.
— Вы правы, советник, — мягко заметил Мак-Мердо. — Прошу прощения, я сказал, не подумав. Итак, я знаю, что без опасения могу отдать себя в ваши руки. Прочитайте эту вырезку.
То было сообщение об убийстве в ресторане «Озеро» на рыночной улице Чикаго в первый день нового 1874 года. Там был застрелен какой-то Джон Пинто. Мак-Гинти быстро пробежал вырезку глазами.
— Ваше дело? — спросил он, возвращая ее Мак-Мердо.
Тот кивнул головой.
— Почему вы застрелили его?
— Я, видите ли помогал Дяде Сэму делать доллары. Может, мои монетки и не были такой чистой пробы, как его, но вполне походили на них и обходились дешевле. Этот Пинто катал их…
— Что он делал?
— Пускал в обращение, потом сказал, что наябедничает. Может, даже и сделал это. Я не стал долго ждать, просто убил его и отправился сюда.
— Почему сюда?
— В газетах писали, что люди здесь не особенно разборчивы.
Мак-Гинти засмеялся.
— Сперва вы были фальшивомонетчиком, потом сделались убийцей и решили, что здесь вас охотно примут?
— Приблизительно так, — ответил Джон.
— Вы, полагаю, далеко пойдете. Скажите: вы еще умеете выделывать доллары?
Мак-Мердо вынул из кармана шесть-семь монет.
— Они вышли не из вашингтонского монетного двора, — бросил он небрежно.
— Неужели? — своей огромной рукой, волосатой, как у гориллы, Мак-Гинти поднес фальшивые доллары к свету. — Не вижу никакой разницы. Мне думается, вы станете полезным братом. Мы уж стерпим в своей среде двух-трех молодцов из тех, что не в ладах с законом: по временам нам приходится защищаться собственными средствами. Иначе нас скоро бы приперли бы к стене.